Неприкаянность

Пер. Нодар Джин

ПЕСНЯ ОБ АНОНИМНОСТИ

Из розовой краски, я видела, птицы фламинго
взрывались и рвались на волю, стараясь картинку,
испортить, привлёкшую к клетке толпу из зевак.
И голосили вовсю, чтобы голос иссяк.
Они изводили себя, — пусть и белую зависть
серостью серые в них пробуждали раззявы…
И — отшумели. Теперь уж блуждают, как в Праге —
Кафка когда-то: отсутствуя, в трансе и мраке.
Но в забытьи своём розовом птицы, как Иов,
робко теперь уже просят у Бога лишить их оков —
неанонимности, красок, узоров, надежд,
и в голубей обратить, в безобразных невежд.
«Нам бы и голос такой обрести, как у них,
ибо ушей мы не знаем помимо глухих
к чистому голосу боли, к стенанью бродяг.
Нам — воробьями бы, Господи, цвета дождя.
Или булыжником нам непотребным бы стать —
слишком тяжёлым, чтоб кто-то нас стал поднимать.
Доля шутов городских нам давно надоела:
красочность наша и искренность — гиблое дело».
Но будет — как было всегда и как есть: голубей
к мусору тянет потребному, а воробей
славит простое и серое… Серому люду,
птица фламинго нам люба, прекрасный ублюдок.

Пер. Нодар Джин

МОЛИТВА

Ал-ла-а-ах! — и с воплем
на волю тщится
пробиться боль из груди, куда
она проросла из хаоса раньше,
чем из него пробился мир.
Вместо неба это пространство
проклятием пребывания крыто.
Вместо птиц солдаты с железными
крыльями реют, — сеют смерть.
Входит в скалистую землю неистовство,
как и влага, однако, — зря.
Ничто ни к чему в ней пристать не может.
Не может она ни родить, ни радеть.
Может крошиться,
но что ни крупица, —
страдает отдельно от всех, в себе.
Снуют на ней ослы привиденьями.
Люди мелькают зыбкими тенями.
Сердца у них забыли сердцами
быть, обернулись сухими мехами
желудков пустых, как полы и голы
гор кандахарских пещеры и норы.
К глазам, от лишений лишившимся мысли,
тяжёлым, как доля пса при слепце,
не пристанет и жалость отныне,
стынет в них вместо — мести свет.
Спасенью умение забыванья
да ломоть хлеба да горсть любви
хватили вполне бы… Теперь уж неба
остатки осталось молить о том,
чтоб земля покрылась густым туманом,
чтоб детей ослы унесли бы в ночь
прочь от родителя, злого дурмана,
чтоб исход по горной кружной тропе
вывел их к обетованному полю,
где красным только маки мерцают,
чтоб в красном этом они завалились
и задышали забвением вволю.

Пер. Нодар Джин

ПЕСНЯ О ПРЕВРАЩЕНИИ