Неприкасаемые (ЛП)

Ее телефон громко завибрировал в сумочке, прервав остальную часть предложения. Мы оба посмотрели друг на друга, прежде чем она вытащила трубку, и, конечно же, идентификатор вызывающего абонента был заблокирован. Я потянулся за ним, но она просто оттолкнула мою руку, отвечая сама.

— Дорогая мама, это ты пряталась за занавеской?

— Ты намного усложнила мою работу, мишка Мел, — донесся из трубки фальшивый сладкий голос Авиелы. — Ты нигде не будешь в безопасности.

— Тебе следовало бы знать, учитывая, что ты, по-видимому, следишь за каждым моим шагом. — Ответила Мел.

— Хватит этих игр, Авиела, — прошипел я в телефон. — Покажи мне свое лицо, чтобы я мог врезать по нему. — Я хотел сделать больше, чем просто избить ее до неузнаваемости, но, к сожалению, она все еще была матерью моей жены.

— Correte lungo piccolo bastardino irlandese. Le donne stanno parlando¹⁶. — И с этими словами она ушла.

Тот факт, что я понял, что она сказала, доказывал, что мой итальянский стал лучше.

Челюсть Мел сжалась, когда свет потускнел, а голоса, разносившиеся по оперному театру, перешли в нежный шепот, а затем и вовсе исчезли. Осматривая места под сценой, я искал ее призрак матери, которая пришла с единственной целью: превратить нашу жизнь в ад.

— Будь она проклята за то, что и это испортила, — прошептала Мел, поднимаясь со своего места и хватая пальто. Я придержал дверь из красного дерева и обнаружил Антонио и Монте, одетых так, словно они были сотрудниками секретной службы, ожидающими нас.

— Мэм, сэр, все в порядке? — спросили они, уже доставая свои пальто.

— Заводите машину, мы уезжаем. Будьте начеку, Авиела где-то рядом, — скомандовала Мел, прежде чем я смог произнести хоть слово. Даже беременная, она все еще требовала уважения и излучала властность.

Обнажив оружие, мы пошли так быстро, как позволял живот Мел, по задрапированным коридорам и вниз по большой лестнице, покрытой кроваво-красным ковром, которая выходила к главному входу. Монте шел в двух шагах позади нас, Антонио справа от Мел, а я прямо перед ней. В тот момент, когда мы вышли из театра, ветер пронесся мимо нас, когда мы ступили в невероятно громкую и пронизывающе холодную чикагскую ночь. Федель затормозил так быстро, что шины занесло на асфальте.

Прежде чем он успел даже открыть дверь, один-единственный выстрел прорезал ветер рядом со мной, и струя теплой крови брызнула мне в лицо.

В этот момент мое сердце остановилось. Я обернулся и мельком увидел ее ярко-карие глаза, расширившиеся в абсолютном шоке, когда она упала. Капли крови, казалось, повисли в воздухе, время замедлилось, и казалось, что прошло несколько часов. Я ничего не слышал, даже не мог вспомнить, как дышать. Вокруг нее было так много крови, словно красное вино пролилось на белый ковер, навсегда запятнав его.

Только не в нее. Только не в нее! — Мой мозг кричал, заставляя меня снова двигаться, чтобы видеть сквозь кровь. Моргая, казалось, целую вечность, Монте и Федель оба прикрывали Мел, когда она села на колени, кровь пропитала ее платье и руки. Пуля не попала в нее. Она споткнулась из-за веса тела Антонио, когда тот падал.

— Полиция уже в пути, сэр. Нам нужно идти. — Крикнул Федель, оглядываясь назад, когда на нас обрушился вой сирен.

— Мы не оставим его на гребаной улице! — Мел зашипела, уставившись в дыру, которая теперь была между глаз Антонио.

— Мел, это не…

— Я сказала «НЕТ»! И это гребаный приказ, — огрызнулась она. — Мы не убегаем, мы не бросим его, и мы собираемся заставить эту суку заплатить!

Я опустился на колени рядом с ней, не заботясь о том, что быстро остывающая влага подо мной была кровью. Казалось, это вытекает из него, как нескончаемая река. Никто из нас не произнес ни слова. Я был благодарен, что это была не она. Когда я смотрел, как она падает, когда я подумал, что в нее попали, это был худший момент в моем жалком подобии жизни.

— Ты в порядке? — Прошептал я, и она посмотрела на меня так, как будто я задал ей самый глупый вопрос, когда-либо слетавший с мужских губ. Я посмотрел на ее живот. Ее живот был забрызган пятнами крови.

— С ним все в порядке. Монте поймал меня до того, как я упала, — это было все, что она сказала, прежде чем оторвать свой взгляд от моего и вернуться к мужчине, которого я едва знал, но которому был обязан всем.

— Копы здесь, — сказал Монте, убирая оружие в кобуру и наконец поворачиваясь к нам лицом. В его глазах назревала буря, более жестокая, чем все, что могла создать даже мать-природа.

— Что вы хотите, чтобы мы сделали? — спросил он, наконец взглянув на меня.