Неприкасаемый чин

Поначалу молодой человек на крыше растерялся, но тут же взял себя в руки. Вскинул мегафон, прокашлялся и приник к нему губами.

— Прошу минуточку внимания!.. Прошу минуточку внимания!.. — несколько раз повторил он.

Как ни странно, но собравшиеся под ДК горожане потихоньку смолкли. Лишь самые отчаянные продолжали выкрикивать набившее оскомину «Прыгай!» Но их уже никто не слушал. Все смотрели вверх, на человека на крыше.

— Что за безобразие? Почему никого не пропускают внутрь? — выкрикнул из толпы колоритный седовласый дедок в ковбойской шляпе, который вполне сходил за исполнителя кантри — только гитары в руках не хватало да губной гармошки в зубах.

— Граждане, вы сами себе создаете проблемы! — вещали с крыши. — Поэтому я попрошу всех успокоиться. Сейчас вам раздадут порядковые номерки. Не беспокойтесь, их на всех хватит. По ним вас будут пропускать в здание. Так же попрошу тех, кто пришел сюда не в качестве участника, а в качестве зрителя, отойти в сторонку. Им выдадут отдельные номерки…

Призыв был услышан. Из толпы начали потихоньку отсеиваться те, кто планировал просто понаблюдать за предстоящим шоу. В их числе оказалась и Наташа Бабарыкина. Она бы в жизни не пришла на подобный конкурс, даже в качестве зрительницы. Но изменила своим правилам. Ведь сегодня одной из конкурсанток «Райцентр ищет таланты» была ее лучшая подруга — Татьяна.

При этом называть ее «лучшей», даже после того как она за деньги отказалась писать заявление на изнасиловавшего ее Бахрушина, Наташа не перестала. Она знала, что в глубине души та сильно переживает по этому поводу. И поступила так не потому, что ей нужно были те жалкие «зеленые», а по той причине, что она была боязливым человеком. Боялась, что владелец химкомбината с ней поквитается. А судить за это человека нельзя. Все мы разные, и у всех свои недостатки.

Вот Наташа и пришла поддержать подругу, а заодно и поговорить с ней по душам. После того злополучного дня они ни разу не виделись. И наверняка каждой из них было что сказать друг другу.

Вдруг Наташу кто-то тронул за плечо. Девушка обернулась. Перед ней стояла Татьяна. Глаза опущены, смотрит куда-то в землю. Длинные ресницы подрагивают. Глядишь, вот-вот и заплачет.

— Наташа, я хотела перед тобой… — Таня всхлипнула.

— Все нормально. Я все понимаю. И не держу на тебя зла, — Бабарыкина приобняла подругу за плечи.

— Мне так стыдно…

— Все-все, успокойся.

— Ты и в самом деле не держишь на меня зла? — Наконец девушка подняла глаза.

— Ты была, есть и будешь самой лучшей моей подругой, — улыбнулась Наташа. — Именно поэтому я здесь. Знаю, как необходима тебе сейчас поддержка. Поэтому помни, когда будешь выступать на сцене — я в зале и всем сердцем тебя поддерживаю.

Вдруг Татьяна прикусила накрашенные фиолетовой помадой губы, взяла подругу за локоть и отвела сторонку — подальше от толпы. Девушки стали под старой разлапистой липой.

— Я не буду выступать, — проговорила Таня.

— Почему? — удивилась Наташа. — Ты же сама говорила, что это твой шанс показать себя миру. Да и я уверена, что никто не выступит лучше тебя. Ты же настоящая звезда у нас в клубе. Даже если купленное Бахрушиным жюри и проголосует против тебя, то зал их напросто освистает. И им не останется другого выбора, как… — пыталась она воодушевить поникшую подругу.

— Не хочу, — и на лице Татьяны появилась едва заметная улыбка. — Просто не хочу. Давай лучше прогуляемся. Смотри, какая сегодня прекрасная погода. Чего нам в этом ДК делать?..

— Давай.

Девушки обнялись и зашагали прочь от шумной толпы, прочь от серого здания Дома культуры, за которым дымились трубы химкомбината.

— А помнишь, как в детстве твой папа нас на руках носил? — предалась воспоминаниям Татьяна.

— Ага, мы его с тобой еще за волосы дергали… — хихикала Наташа…

В актовом зале ДК химкомбината шли последние приготовления к шоу. Техники настраивали аппаратуру. Проверяли освещение, звук. За кулисами ведущие конкурса репетировали заготовленные речи. Потихоньку рассаживались на места зрители. Кто-то из них пришел с плакатами. «Ваня мы за тебя!», «Илья, форевер!», «Денис, ты порвешь всех!» — гласили некоторые из них. А вот три кресла, в которых должны были сидеть члены жюри, пока пустовали.

Находился в зрительном секторе и Бахрушин. Он и несколько его преданных мордоворотов-охранников сидели в заднем ряду. Все сиденья вокруг них были пустыми. А если их кто-то и намеревался занять, охранники бросали в их сторону угрожающие взгляды. Мол, низзя, не видишь «VIP-гость» здесь сидит?

Когда зал набился под завязку, появились и судьи. Начальник Отдела культуры и искусств вел под руку своего зама — серьезного вида тетку с огромным начесом на голове, в котором вполне себе могла поселиться мышь. Процессию замыкал Андрей Ларин. Под жидкие аплодисменты все трое прошли к своим местам, уселись в кресла. И двое ведущих объявили, что конкурс начался.