Неприкосновенное сердце (СИ)

— Ты, наверное, гордишься своей возможностью все контролировать? — смотрела я на него. — Особенно свои чувства.

— Нет, не горжусь. Я этим пользуюсь.

Синяя машина — BMW i8. Я любитель машин, но не такой, как Адам или Эмили. У него их целая коллекция, и его бережное отношение к ним умиляет и смешит одновременно.

— Адам?

— Что?

— Давно хотела спросить, у тебя мания величия или ты действительно болеешь машинами?

— Детка, — засмеялся он. — У меня каждая принцесса ездит со своим индивидуальным именем.

— Боже, ты знаешь имена своих машин? — с воображаемым ужасом на лице спросила я.

— А ты своей не знаешь?

— Я даже не знаю имени своего отца, — ответила я, будто это было самое очевидное в мире.

— Ты уникальная женщина, Донна, — поцеловал он мою руку. — Женщина особой масти. Ты умная, целеустремленная, страстная, тебе не бывает больно. Ты идеально скрываешь свои эмоции и защищаешь личную жизнь. Ни один мускул на твоем лице не дрогнет, даже когда тебе чертовски больно. Почему ты никогда не просишь о помощи? — Я попыталась забрать руку, но Адам не отпустил ее. — Поговори со мной, Донна.

Я не испугалась. Просто не люблю говорить о чувствах.

— Поверь, тебе это не нужно, — покачала я головой. — У меня слоев сумасшествия больше, чем на праздничном торте.

— Ты идеальна.

— Нет идеальных людей.

— Ты права. Но ты именно с тем набором недостатков, которые мне нравятся. Я не знаю, почему ты мне не веришь, но если мне нужно бороться с тобой за тебя, то я выиграю эту войну.

Адам не отпускал моей руки, пока мы не приехали, а затем помог выйти из машины. Мы находились на Острове Эллис. Как раз возле музея иммиграции, я подняла голову вверх, смотря на здание целиком.

Уильям Шекспир сказал: «Я всегда чувствую себя счастливым. Ты знаешь, почему? Потому что я ничего ни от кого не жду».

— Ты знаешь историю? — спросил Адам.

— Нет, — покачала я головой. — Порази меня.

— Остров Эллис был самый крупным пунктом приема иммигрантов в США, — улыбнулся Адам. — Музей посвящен не только тому, что происходило на острове, но и истории иммиграции в США в целом. Для американцев остров Эллис — священная земля, место высадки предков ста миллионов человек — 40 % нынешнего населения страны.

— Так далеко, — прошептала я, приседая на скамейку.

— Что? — в замешательстве спросил Адам.

— Наша первая встреча. Она так далеко.

— Обычно говорят «было давно», — засмеялся он, присаживаясь рядом.

— Так говорят талантливые люди, — пожала я плечами. — А гении способны видеть и говорить то, что другие просто не в состоянии даже заметить или услышать.

Я была потеряна. Адам держал мою руку в своих ладонях и был таким необычным. Он был добрым, нежным и… своим. Да, именно своим. Каждое его новое касание ещё пару дней согревало меня, и я была сбита с толку. Я не знала, как реагировать. Но с нашей встречи что-то определённо изменилось. Во мне. Мы подшучивали друг над другом, и мне нравилось находиться рядом с ним. Он был подонком, иногда козлом, но все равно лучше многих. Он всегда говорил правду, какой бы она не была.

— Если ты попробуешь сделать мне больно, — прошептала я тихо. — Я разорву тебя на части. Обещаю.

Он промолчал, и я понимала остальных. В Адама было чертовски легко влюбиться и продолжать любить всегда.

— Поедем к тебе, — сказал он спустя какое-то время, накидывая на меня свой пиджак.

— Думаю, не стоит, — посмотрела я на него. — Мы слишком много времени проводим вместе.

— Давай же, Донна. Не будем притворятся, что мы влюблены, а лишь до завтра останемся спокойны. Отложим все на потом и погасим свет. Мы так редко можем отдаться ночи. Давай о хорошем, и я никуда не буду спешить. Я буду говорить только приятные вещи, чтобы ты не накапливала обиды из-за которых возненавидишь меня.

Все вышло именно так. Мы говорили и смеялись несколько часов. Меняли кофе на вино и засыпали. Это была лучшая ночь в моей жизни. На улице был уже рассвет, а в спальне до сих пор мы предпочитали ночь. Не было насмешек, горьких улыбок и замков. Я смотрела периодически на небо сквозь окно, и, когда поворачивалась к Адаму, каждый раз он обнимал меня за плечи, встречая взглядом. Я не знала, что понимать. Не знала, где он говорит правду, а где недоговаривает. Но пусть все было не до конца прозрачно, с появлением Адама в книгу моей жизни добавились множество страниц.

— Спасибо за лучшее свидание в моей жизни, — прошептала я, когда Адам снова отправился на кухню делать кофе.

Мы целовались. Эмили однажды сказала мне: «Попробуйте больше целоваться, и тогда вам понравится находиться рядом». Поцелуи гораздо интимней секса, как, впрочем, и взгляды. Ведь по-настоящему любящий взгляд можно подарить лишь единицам, а секс… сейчас такое время, что, наверное, не важно, сколько у тебя было сексуальных партнеров. Мы стали так циничны, что нет цифры, которая удивила бы другого человека.

Сработала сигнализация, и сказав Адаму, что я вернусь через пять минут, я спустилась на стоянку.

— Девочка, — погладила я капот машины. — Что случилось?

— Донна, — услышала голос за спиной. — Давно не виделись. Помнишь меня?