Неприкосновенное сердце (СИ)

Мы приехали ко мне домой и разговаривали. Это странно, но он не включал телевизор или музыку. Сейчас Адам даже не был инициатором секса, а лишь разговоров. Он приготовил пасту, и мы говорили о таких глупых, но в то же время глобальных вещах.

— Я бы не хотела помнить себя в прошлой жизни, — улыбалась я, отвечая на его вопрос. — Мы не смогли бы жить несколько жизней подряд, помня свои плохие поступки, привязанности и убийства. Нельзя развивать будущее, застряв в прошлом.

— Да, — отложил он приборы. — Но ведь отсутствие определенных воспоминаний вовсе не означает, что мы ничего не помним на подсознательном уровне.

Эмоции — самое главное, что есть в жизни любого человека. Их нельзя подавить, уничтожить или перестать испытывать по выключателю. Мы чувствуем. Мы, люди, всегда все чувствуем и испытываем. Может, поэтому и не помним прошлых жизней, иначе, умирая каждый раз, не хотели бы возрождаться заново.

На следующий день я сидела на работе, разбиралась с бумагами и читала новости. Я выпила почти бутылку вина, и мои мысли были заняты всем, кроме планов на нормальную жизнь. Мне нужно было себя чем-то занять после сообщения мамы, в котором говорилось, что она завтра будет тут.

Я решила сходить за чашкой кофе. Выйдя на улицу, вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Падал снег, и я сильнее закуталась в шарф. Войдя в Старбакс, сделала заказ и села за стол, наблюдая за людьми и ритмом их жизней. Люди или куда-то спешили, или наслаждались первым днем зимы. Погода предвещала снегопад, и я почти расслабилась, когда услышала голос, который мечтала забыть.

— Ты очень сексуальна, когда злишься, ты знала об этом?

Я вздрогнула. Сглотнув, повернула голову к Алексу, стараясь выглядеть бесстрастно.

— Твоя рожа напоминает мне страну, в которой я родилась, — сказала я со злостью.

— Мило, — улыбнулся он, садясь напротив.

— Я долго там не была, и хочется съездить.

— Скорее всего, ты не приезжала из-за меня, — забрал он мой кофе. — Пыталась забыть?

— Что же вы все забираете у меня кофе? — ударила я его по рукам, вернув чашку.

Когда-то я считала эту улыбку самой красивой в мире, а сейчас меня тошнило. Он — человек, из-за которого я уехала из страны. Человек, который разрушил мою жизнь и убил частичку меня внутри. Боже, я надеюсь, что когда-нибудь при моей жизни в моду все-таки вернутся мужики, похожие на мужиков.

— Может, мы найдем более уединенное место, чтобы поговорить? —не сводил с меня глаз Алекс.

— Сейчас пригоню воздушный шар, и мы полетаем над городом.

— Ты чертовски умна, — улыбнулся он. — Все так же.

— И без тебя знаю.

Я попыталась встать, но Алекс схватил меня за локоть и сильно дернул к себе.

— Ты ведь не хочешь, чтобы он узнал о тебе правду?

Он смотрел на меня со злостью, и мне стало страшно. Я сейчас хотела, чтобы рядом был Адам. Он бы защитил меня.

— Что ты хочешь? — прошептала я.

—Я хочу, чтобы ты вернулась, — обнял он меня за талию. — Я хочу снова бросить тебя на свою постель. Пробовать на вкус, целуя каждый сантиметр твоего тела, Донна, — убрал он прядь волос с моего лица. — Довести до состояния, в котором ты всегда пребывала, находясь рядом со мной. Заставить тебя кончить столько раз, чтобы единственное, что ты могла кричать — мое имя. Ты сама снова попросишь об этом. Только со мной, Донна, ты чувствовала себя живой.

— Этого никогда не будет, Алекс, — оттолкнула я его от себя, направляясь к двери.

— Посмотрим, Донна Картер, — пошел он вслед за мной. — Кстати, раньше я не замечал, чтобы ты так сексуально произносила мое имя.

Перед моими глазами появился Адам, и мгновением позже Алекс согнулся пополам, а я была в сильных объятьях. Его запах я узнаю из миллиона. Адам был тут.

— Мне плевать, кто ты, — зарычал Адам. — Еще раз прикоснешься к ней, и я обещаю, что в следующий Старбакс ты попадешь на костылях.

Люди смотрели на нас, а Адам поднял меня на руки, и через минуту я сидела в машине, осматривая красные следы на руке.

— Кто он? — спросил Адам, смотря на следы на моих руках.

Я ненавидела вранье, но не могла сказать правду. Адам пронзал меня взглядом, и я отвела свой, не желая подчиняться нажиму. Не собиралась я ничего объяснять, и мы оба об этом знали.

— Не важно, — сказала я.

Мое сердце стучало так громко, что я не слышала собственных слов. Адам обнял меня, не ответив ничего. Затем я прислонилась головой к окну, и он завел мотор, направляясь к дому. Приехав, хотел снова взять меня на руки, но я отпрянула.

— Адам, со мной ничего не случилось.

— Ты моя, слышишь? — смотрел он на меня. — И никто не смеет делать тебе больно.

— Я не твоя Адам. Я ничья.

Он промолчал, взяв меня за руку и направляясь в его пентхаус. Войдя, я улыбнулась. Тут витал запах его хозяина.

— Убери руку с моей задницы, — покачала я головой.

— Я не специально, — слышала я улыбку.

— Тогда убери ее специально. Потому что она до сих пор там.

— Это все еще не специально.

«Она не знала, в чем причина ее одиночества. Она могла выразить это только словами: Это не тот мир, на который я надеялась». Айн Рэнд.