Неприкосновенное сердце (СИ)

— Мне хочется думать о нем, — прошептала я, убирая руку. — Я не должна этого чувствовать, но я чувствую. Мне хочется мечтать. Мне нравится молчать с ним. Я ушла от Алекса, когда ты увидела очередные синяки. Ты годами не знала о них, а когда это произошло, я помню твою ярость, Эм, — взглянула я на нее, и по щекам подруги текли слезы. — Я сказала нет. Я боялась. Иногда мы мечемся от своих же секретов, и я слепо верила Алексу. Я думала, он станет прежним. Но ничего не менялось.

— Ты не его должник, Ди, — сказала подруга. — Он взял вину, потому что любил. То, что в тот вечер вы попали в аварию, нет твоей вины, а лишь его.

— Ты все бросила ради меня. Бросила свою жизнь, которую строила. Ты называешь меня своей совестью, а себя жестокой. Мы все чем-то жертвовали. И в твоей жизни я всегда хочу быть опорой, ведь ты всегда была моей.

— Послушай меня, — обняла Эмили меня за плечи. — Если тебе нужно уехать из этого места, я уеду с тобой. То, что я вышла замуж, не меняет того, что мы сестры, Ди. Я рядом, и буду, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Тебя что-то гложет?

— Алекс вернулся, — прошептала я. — И я боюсь его.

— Черт, — видела я злость. — Я скажу Брайану, и он разберется.

— Нет, — покачала я головой. — Это уже делает Адам, и можно я приеду к тебе завтра, и…

— Да, — провела она ладонью по моей щеке. — Я буду ждать тебя. Если я попрошу, ты возьмешь отпуск на неделю?

— Да, Эм, но только есть ли в нем смысл?

— Я дам тебе смысл, обещаю.

«В жизни обязательно должны быть паузы. Такие паузы, когда с вами ничего не происходит, когда вы просто сидите и смотрите на Мир, а Мир смотрит на вас». Карл Ренц.

На следующий день мы с Адамом разыгрывали влюбленную парочку, давая интервью. Я отправила видео сразу, как записала, и Адам не спрашивал ничего до сих пор. Я поняла, что мне нужна будет Эмили. Снова. Мне нужны ее связи и информация, которую только она сможет достать.

— Сейчас мы сделаем все, что нужно, — обратилась я к Адаму, когда мы направлялись в студию. — А потом мне нужно к Эмили.

— Зачем?

— У нас что, отношения? — нахмурилась я.

— Донна, я хочу видеть тебя рядом с собой все время или на камере. Я не смогу тебя защитить по-другому.

— Майколсон, стоп, — повернулась я к нему. — Я и так отменила планы на всю оставшуюся жизнь, объявляя всему Штату о наших с тобой отношениях, так что не смей. Да, ты мне небезразличен, но давай будем честны, после того, что ты сделал, я не смогу тебе доверять.

— Донна…

— Нет, — перебила я Адама, не отводя взгляд. — Я хочу хоть что-то в своей жизни сделать правильно, поэтому давай мы дадим это чертово интервью, и все быстрее закончиться.

Интервьюер: Так это всегда было правдой?

Адам: Тогда я пытался ее позлить, — засмеялся Адам. — А сейчас мы вместе.

И: Когда вы решили, что пора?

Донна: Недавно.

А: С первой встречи. Что? — улыбнулся он, обнимая меня за талию, когда мы устремили на него свои взгляды. — Я просто скажу, что не хочу стирать свою одежду, пока она пахнет Донной.

Я была противником проявления чувств на публике, тем более фальшивых. Адам наклонился к моему уху, вызывая дрожь во всем теле.

— Детка, что бы я ни сделал, у меня есть доказательство того, что я этого не делал.

— Ты козел, — процедила я сквозь зубы.

— Ты такая милая, — поцеловал он меня в висок.

— Ты чокнутый.

— Теперь вы понимаете, почему я не мог пройти мимо нее, да? — спросил Адам, поцеловав костяшки моих пальцев.

И: Донна, вы когда-нибудь обижаетесь на Адама?

Д: Я не обижаюсь, а понемногу разочаровываюсь.

И: Адам, чего вы боитесь?

А: Разочарования Донны.

Я посмотрела на него и уже не понимала, где он играет, а где говорит искренне. Я думала какое-то время, что именно Адам займет место в моем сердце, теперь это было исключено. Я просто не смогу ему верить, хоть и дни с Адамом были гораздо короче, чем на самом деле. Он занимал разговорами, едой и чаще всего улыбками. Ну да, еще потрясающим сексом.

Я поцеловала его в губы немного дольше, чем позволяло приличие. Во взгляде Адама вновь воцарилась гармония. Я обвила его шею руками и улыбнулась. Другие люди смотрели на нас, и меня не волновало это. Я думала лишь о том, что в сердце Адама больше ни для кого не будет места. Пусть только сейчас. И пусть у нас нет будущего, но в это мгновение он смотрел на меня так, как не смотрел больше ни на кого другого.

— Чем я заслужил это? — спросил он, смотря на меня пронзающим взглядом.

— Я не знаю, чем ты в принципе заслужил меня в своей жизни, — прошептала я, проведя рукой по его щеке.

— Я не поверила бы в это, если бы только что не увидела вас, — улыбнулась интервьюер.

Адам засмеялся, и я против воли улыбнулась в ответ. У него был удивительный смех. Его смех заставлял меня смеяться.

После окончания этого спектакля Адам взял меня за руку и повел к машине. Все было, как того требует этикет: открытие и закрытие дверцы, умелые касания и смех, который всегда звучал вовремя.

— Я не могу сопротивляться тебе, Донна. Никогда, — сказал он, когда мы сели в машину.