Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

– Прослышала, что я кутежи устраиваю. Она думает, мне нужно лечение отдыхом. Моя маман всегда нечто думает. Поэтому и к Геджам приезжаю в шато. Это богатые американцы, они сняли шато. Я полагаю, старый Пэки, маман заставила отвалить их деньжат.

Пэки, присевший на борт, вскочил, будто дерево вдруг раскалилось докрасна. Дрожь восторга вспенилась в нем, объединившись с порицаниями собственной бестолковости. «Что за странность, – подивился он. – Какая любопытная обнаруживается тенденция у человеческого мозга, сражающегося с проблемой: он вечно упускает самое очевидное решение».

До сих пор вопрос о том, как попасть в замок, представлялся ему сугубо личным делом, касающимся лишь его и неведомых Геджей. Как же, гадал он, установить с ними связь, спровоцировать на приглашение? И все время под боком, тут, рядом, находился старина Вик, который может наприглашать столько друзей, сколько вздумается.

– Ты сейчас в шато живешь?

– Пока нет. Перееду туда скоро… возможно.

– Возможно?

– О, Пэки, ранее никогда не знаем. Если праздник будет так хороший, как раньше, может, я туда долго не попадаю.

– Праздник? Что за праздник?

Виконт махнул рукой в сторону берега. Маленький городок расцветился флагами, и даже в этот ранний час уже слышался шум беззаботного веселья.

– Сегодня день Святого Рока. Города патрон. Празднуют его каждый год. Очень много веселятся. Изо всех их сил, – объяснил виконт, выказывая похвальную терпимость к развлечениям низшего порядка. – Но это не так плохо. Хороший веселье. В прошлом году я почти сломал свою шею, прыгая через стол.

Пэки праздник не заинтересовал.

– Послушай, Вик, будь другом, пригласи меня в шато, ладно? Я не могу объяснить, но у меня есть особые причины провести там несколько дней.

– О! – снисходительно улыбнулся виконт. – Прекрасная мадемуазель Опэль?

Пэки рассердился. Джейн Опэл – просто знакомая, которой он хочет оказать услугу, не более того. Ужасно досадно слушать подобную чепуху!

– Ничего подобного! Кстати, я помолвлен.

– С мадемуазель Опэль?

– Нет! Не с мисс Опэл! Я же знакомил тебя со своей невестой на вокзале!

– О, так это была невеста? Та красивая, красивая дева?

– Да.

– И ты все-таки приплыл сюда ради мадемуазель Опэль?

Пэки с трудом отказался от идеи стукнуть приятеля по голове кофель-нагелем. Сейчас, понимал он, вести себя с виконтом следует тактично.

– Ладно, не важно. Суть в том, сумеешь ли ты ввести меня в шато.

– Увы, нет!

– Почему?

– О, мой Пэки, о чем ты просишь – невозможно. Пока я появляюсь в шато, с Геджами возникает множество недоразумений. Они ждут меня вчера, а я появился послезавтра, притом неточно. Из-за этого Геджи раздражались. Будут словно уксус.

Пэки никак не желал мириться с поражением.

– Ну все-таки…

– Нет! – отрезал виконт. – Невозможно! Не то что друзей приглашать, мне самому пинка не дадут, очень повезло. Я этих Геджей не знаю, не видывал, но маман говорит, очень высокомерные буржуа. Ты не поверишь, мой Пэки, как меня не любят сразу почтенные буржуа. Может стать даже так: «Здрасте, месье виконт, входите. Прощайте, месье виконт, убирайтесь!» И я снова проживаю в добром маленьком отеле.

Больше Пэки не спорил. Он был удручен, поняв основательность доводов приятеля. Виконт, конечно, парень компанейский, но поручитель в обществе отнюдь не самый лучший. Искать помощи придется где-то еще.

– А теперь, – заключил виконт, соскакивая с бесплодной темы, – давай позабудем о Геджах этих и шато и поболтали о празднике! Праздник этот, мой Пэки, – великое развлеканье! Помнишь, как в Нью-Йорке ты водишь меня на празднество художников в «Вебстер-Холл»?

Пэки сдержанно кивнул. Эпизод этот он помнил преотлично, но о подобных эпизодах степенный человек, помолвленный с девушкой высоких идеалов, предпочел бы забыть напрочь.

– И этот праздник в тот же род, только еще разгульнее. Наш великий костюмированный бал. Это назвали «карнавал». Весь город – ку-ку. Все напяливают фантастические костюмы всякие. И как у вас говорили, накачаются вдребезину.

Пэки пробила ханжеская дрожь. Конечно, он понимал: водятся еще в мире личности, позорящие себя подобным образом, – но до чего же гадко слушать про них!

– Тебе, мой Пэки, подвалил счастье, что приехал и мы так удачно встречалися. Будем сильно гулять.

С Пэки, взглянувшим на виконта, тягаться мог бы только святой Антоний, да и то в самой своей лучшей форме.

– Ты что же, полагаешь, я туда пойду?

– Нет моего сомнения.

Пэки задумчиво поскреб подбородок, вдруг обнаружив, что новость увлекает его мысли в новое русло.

Бесспорно, в буйном разгуле есть нечто остро ему отвратительное. Развлечения подобного рода он оставил далеко в прошлом. Но в данном случае надо считаться и с мнением невесты, а она знает великую образовательную ценность всякого жизненного опыта и скорее всего сильно подосадовала бы, упусти он возможность понаблюдать такое красочное народное празднество. Огорчать Беатрису Пэки совершенно не желал!

– Праздник этот представляет большой исторический интерес, – уточнил он, – способствует расширению кругозора, верно?

– О нет! Многие балбесы выпивают вино и куролесничали.