Непримиримые 2

— Ох, бл***, Ир-р-р, отомщу теб… О-о-ох, — дыхание обрывается, когда Королек полностью втягивает мою плоть, а у меня перед глазами аж звездочки проносятся с ускорением. По венам раскаленная лава расползается. Застываю, вбирая острые долгожданные ощущения, но как только девчонка начинает отстраняться, чуть надавливаю в обратном направлении.

Не желаю так быстро расставаться с чувствами, что она дает. Я долго ждал… Хочу продлить невероятное блаженство.

Королек не сопротивляется — начинает медленно двигаться в правильном для меня темпе.

Ох. Да что же это такое?! Можно подумать, первый раз минет делают. Да сколько их было?!

Но не так…

Рот у Ирки, как и все, что у нее есть — волшебное, невероятное. Язык, губы, руки… О-о-о-ох.

— Почему солоновато? — как бы мимоходом.

Несколько секунд шока.

— Природа… — слетает тупой ответ, но в данной ситуации мне абсолютно пох*** почему у смазки такой вкус. Да и никогда не волновало!!! Не мне его сосать!

— Хм, — издает нечленораздельный звук Ирка и вновь возвращается к моему хозяйству, что уже вибрирует от напряжения и адской боли.

— Селиверстов, — опять обрывает сладкую пытку и облизывает головку: — ты не ответил… Насколько сложно терпеть!

— М-м-м, — еле нахожу силы и заставляю губы шевелиться. — Представь… я начинаю в тебя входить… но замираю на полпути. — Уж более настойчиво помогаю Ирке принимать меня. Придерживаю за загривок и ускоряю темп, потому что очередная остановка меня просто добьет. Взвою. Взвою, как смертельно раненный зверь. — Ты жаждешь… — дыхание надламывается, в паху все мощнее стягивается тугой ком, — чтобы я… в тебя вошел… глубже и резче… Чтобы ласкал… А я ничего не делаю… — чащý под натиском накатывающих чувств. — Ох, — на миг прерываюсь, потому что пик вот-вот грянет, сгусток напряжения уже подбирается к выходу, даже пальцы на ногах сводит от накала.

— Ты ерзаешь… Молишь, чтобы взял… А я… — рвано выдыхаю, напрягаюсь. Тело сотрясает от приятного спазма. От ступней до головы прогуливается жаркая, мозговыносящая волна бурного экстаза. Ирка чуть вздрагивает, но, уже было отстранившись, вновь заглатывает мою изнывающую плоть глубже: — И-и-и-ир, — с болью в голосе стону и, не в силах сдержаться, благодарно извергаюсь в рот девчонки.

Рвано дышу. Сердце, точно с летевшее с катушек, скачет где-то в районе «голова-грудь-пах». Я сплошной оголенный нерв. Меня потряхивает, плоть пульсирует.

Ошеломительно! Оргазм прошибает с невероятным напором, ударной волной шибая в голову. Не уверен, что там теперь найдется что-то разумное. Ирка, по ходу, нашла действенный способ, чтобы мой мозг из меня выбивать… то есть высасывать.

Бл***, как хорошо быть тупым, счастливым и довольным!

Медленно прихожу в себя, сердце уже не ухает, точно сумасшедшее, дыхание вырывается без надрыва, но голос Ирки: «Это мерзость какая-то», — заставляет вернуться к реальности еще быстрее.

— Ужас, — с отвращением плюется Королек, утирая рот то одной, то другой ладонью. — Бэ-э, — едва подавляет рвотный рефлекс. — И на запах, и на вкус — жуткое бэ-э.

— Ирка, ты меня импотентом сделаешь.

Совершенно неприятно видеть и слышать подобное. Не то чтобы я был чувствительной барышней, но реакция откровенно обижает.

— Почему? — продолжая морщиться, косится Королек.

— Твоя реакция убивает желание на корню.

Ирка мажет удивленным взглядом по моему все еще оголенному хозяйству, и оно, несмотря на сказанное, вновь начинает оживать.

Чертова химия!!!

— Что-то незаметно, — морщит нос соседка.

Торопливо заправляюсь, вжикаю молнией:

— Поверь, неприятно слышать подобную характеристику своему семени.

— Ой, — не скрывает сарказма Ирка. — Опять соврать должна? Как и по поводу первого секса?

— Ты неподражаема в своей непосредственности, — кривлю губы в насмешливой, но на деле в уязвленной улыбке. — Давай лучше по поводу второго раза поговорим, или по поводу петтинга.

— Поздно. Раньше нужно было, — бормочет, прикусив губу. — Пока я была пьяной. А сейчас… что-то мне трезво и нехорошо, — уставляется в лобовое.

— Что? Стыд проснулся? — ехидничаю, но не со зла, а так, просто подколоть по-приятельски. — Мы же теперь вообще как родные. Минет — он такой… сближает, если не сердцá и дýши, то точно рот и нижнюю плоть!

Королек молчит продолжительное время, а потом утыкается лицом в ладошки:

— Ты из меня шлюху делаешь…

Мне точно под дых неожиданно врезают. Становится не по себе. Совершенно не стремлюсь Ирку унизить. Я ничего зазорного не вижу в сексе, а в таком — тем более. Все же круто было! Я не против повторить!

Подаюсь к ней, даже тянусь, чтобы погладить, обнять, успокоить, но вовремя себя одергиваю. Не надо таких нежностей. Мы же… Нельзя нам сближаться очень-очень. А желание приголубить — опасно. Особенно с Корольком.

— Ирк, не накручивай опять, — бросаю грубее, чем следует. — Поговори со мной, — чуть погодя.

— Неа, — мычит, едва мотая головой.

— Ир, я же говорил, что не надо… и не принуждал.

— А жаль, — озадачивает просто.

— Бл***, меня трясет от тебя, — ударяю по рулю.

— Прикинь, та же фигня, — с горечью бурчит Ирка, покачиваясь, словно в трансе. У нее явно отходняк.