Непристойно богатые вампиры. Второй обряд

- Черта с два, - пробормотала я. Моя мама была единственным человеком, на которого я всегда могла положиться. Она была всем для меня, а я для нее. Меньше всего мне хотелось, чтобы она думала сейчас о счетах, когда я чудом вернула ее.

Я просматривала бумаги. Мы уже задолжали больнице небольшое состояние. Они были достаточно любезны, чтобы напомнить мне о нашей предыдущей задолженности. Долги за месяц пребывания в отделении интенсивной терапии добавились к общей сумме. Я наблюдала, как растут цифры, а потом добралась до последней страницы.

- Я не понимаю, - растерянно произнесла я, уставившись на последнюю строчку. Над нулем красовался символ - минус, обозначавший сумму далеко за шесть цифр.

- Возможно, придется внести некоторые коррективы. В начале месяца нам сообщили, что счет будет оплачен в частном порядке, но я все равно подала все необходимые документы, - объяснила она мне. - Ваш муж настаивал на том, чтобы мы не ждали оплату от страховой компании вашей матери.

- Мой кто? - зашипела я. У меня пересохло во рту, а сердце начало колотиться. Я рассеянно провела рукой по груди. - Я не замужем.

- Тея, что происходит? - Мама вытянула шею, пытаясь разглядеть документы.

- Это ошибка, - тихо сказала я.

- Он был предельно ясен. - Сотрудница подошла ближе и проверила больничный браслет моей матери. - Да, он оплатил счет Келли Мельбурн. Вы ведь Келли Мельбурн, верно?

- Да. - Мама посмотрела между нами, словно ей нужно было подтверждение. - Но я не понимаю. Кто оплатил мой счет?

Я разрывалась между криком и слезами. Я не могла решить, радоваться мне, злиться или волноваться. Возможно, это была ошибка. Возможно, кто-то назвал не то имя. Возможно, какой-то случайный миллиардер зашел и начал оплачивать больничные счета, движимый чувством вины за свой банковский баланс.

Но я знала, что это не так.

- Простите, я решила, что это ваш зять. Он показался мне членом семьи, - сказала Мардж. Я покраснела от ее слов, пока она пристально изучала меня. - Вы не замужем?

- Нет, - твердо ответила я.

- Должно быть, сегодня ваш счастливый день. - Я не упустила из виду, что в ее словах появилось осуждение. Видимо, когда неизвестный мужчина начинает оплачивать твои долги, все сразу же принимают тебя за эскортницу.

Но мне было все равно, что она обо мне думает. Вместо этого я думала о пропущенном телефонном звонке. Это был он? Звонил ли он, чтобы сказать мне, что оплатит счета? Я не знала, что меня больше удивляет. То, что он выполнил условия нашего расторгнутого соглашения, или то, что его это вообще волновало.

- Я все улажу, - сказала я маме. - Ничего не подписывай.

- Все уже улажено, - сказала нам Мардж. - Если бы я была на вашем месте… - Она осеклась, когда я бросила на нее жесткий взгляд. - Я приду позже.

Несомненно, она планировала дождаться, когда я уйду, и убедить мою мать. Конечно, она была права. Отказываться от оплаты было нелепо, но мне нужна была минута, чтобы осмыслить такой поворот событий.

- Тея, ты знаешь, кто оплатил счета? - Спросила мама, когда мы остались одни.

Я не могла заставить себя посмотреть на нее. Через минуту я кивнула.

- Думаю, да.

Между нами повисло молчание. Отсутствие какой-либо реакции было почти оглушительным, несмотря на ее немой шок. Но не было и неодобрения, когда она наконец спросила:

- Чего тебе это стоило? Что забрал этот человек?

- Только мое сердце. - Я закрыла глаза, удивляясь, как можно испытывать такую сильную боль от его отсутствия. - Он больше ничего не взял. Он больше ничего не хотел.

- Что-то я в этом сомневаюсь, - осторожно сказала она. - О, дорогая, мне кажется, что в этой истории есть что-то еще.

- Есть, - пробормотала я.

Мама потянулась и взяла меня за руку. Она крепко сжала ее.

- Делай то, что тебе кажется правильным.

- Я не могу заставить их вернуть ему деньги. - Я покачала головой. - Но я могу сама вернуть их ему.

- Что? - задохнулась она. - Как? Не…

- Ничего такого, - быстро сказала я, догадавшись, что она поняла меня неправильно. Серьезно, неужели все считали, что у меня есть богатый покровитель? - Он подарил мне виолончель - дорогую. Я могу ее продать.

Мне было больно об этом думать. Виолончель - это все, что осталось от наших отношений с Джулианом. Не было времени продать ее. По крайней мере, так я убеждала саму себя. Но сейчас, когда я столкнулась с перспективой потерять последнее вещественное доказательство нашей связи, мне хотелось плакать. Виолончель свела нас вместе. Виолончель должна была разорвать все узы, которые еще связывали меня с ним.

Это было символично - в каком-то смысле немного театрально.

- Может быть, тебе стоит сначала поговорить с ним, - предложила она. - Дать ему шанс…

- Он в Париже, - оборвала я ее. - И нечего обсуждать. Это был временный приступ безумия для нас обоих.

- Ты любишь его, - грустно сказала она. Это был не вопрос. Она просто знала. Конечно, знала. Она была моей матерью.

И все же я пожала плечами.

- Любила. - Я встала, чувствуя легкое головокружение. - Извини. Мне нужно позвонить.

Она кивнула и отпустила мою руку, когда я встала.

- Я никуда не уйду.