Непристойное предложение

Кроме того, вот так сидя на нем верхом, она чувствовала большее нетерпение, чем обычно. ее нежной пульсирующей плоти было так просто получить удовольствие: достаточно было потереться о твердую стену мускулов его живота. Пэйтон позабыла обо всех наблюдениях, которые собиралась сделать, и принялась быстро двигаться вверх и вниз по члену Дрейка, опустив ладони ему на грудь. Он тоже двигался – на этот раз не пытаясь разорвать путы, но стараясь глубже войти в нее. Пэйтон не позволяла. Только до половины – это все. Казалось, это сводит Дрейка с ума, но он ничего не мог поделать. Со связанными руками он был не в силах заставить Пэйтон замереть на месте. Она стремительно двигалась на нем, пока внезапно знакомая дрожь не зародилась где-то в ступнях ног…

И тут ее закружил небесно-голубой ураган. Вокруг Пэйтон разом вспыхнули тысячи огней. Как в ту ночь летом на палубе «Мегеры», когда Дрейк предложил ей свою подушку. Только на этот раз она лежала не на твердом полу кубрика, а парила над землей в огненной колеснице. Пэйтон задрожала всем телом и испытала восторг уже от одного только этого, и, улыбаясь, рухнула на Дрейка, прижавшись к влажным завиткам волос на его груди.

Но Дрейк все еще двигался под ней, стремясь к тому наслаждению, которое только что испытала Пэйтон. Открыв глаза, она увидела, что его лицо искажено, как от боли. После испытанного взрыва Пэйтон стала вялой, однако сжалилась над Дрейком и слегка потянула лиану, связывающую его руки над головой.

Он тут же освободился – Пэйтон всегда хорошо удавались скользящие узлы.

Потрясенный, Дрейк открыл глаза и уставился на нее. Она самодовольно улыбнулась – но только на секунду. Поскольку мгновением спустя Пэйтон задохнулась, когда Дрейк неожиданно мощно погрузился в нее. Ладонями он обхватил ее ягодицы, удерживая Пэйтон на месте, пока вонзался в ее тело. Он входил в нее с жаждой человека, обходившегося без плотской любви намного дольше, чем было в действительности.

Боже, только и подумала Пэйтон. Его надо почаще связывать.

И тут она почувствовала, как Дрейк изливается внутри нее. Его дрожь была такой неистовой, что Пэйтон пришлось крепко ухватиться за него, чтобы не выпасть из гамака.

После Дрейк покаянно прижал Пэйтон к себе, и она прильнула щекой к его груди. Она слушала биение его сердца, поначалу быстрое, как трепет крылышек колибри, затем все медленнее, спокойнее, пока его дыхание совсем не выровнялось.

– Больше никогда так не делай, – сказал он ей в волосы.

– Как именно? – Пэйтон улыбнулась и пальцем коснулась его соска: – Так? – Скользнула рукой ниже, обхватив обмякшую плоть: – Или так?

Некоторое время Дрейк обдумывал ответ.

– Не связывай меня.

Пэйтон подняла голову и посмотрела на него:

– Это и было лучше всего.

– О-хо, – вздохнул Дрейк. – В следующий раз я тебя свяжу, и посмотрим, как тебе это понравится.

Она с готовностью села:

– Правда? Мы правда так сделаем?

– Боже правый. – Он снова притянул ее к своей груди: – Спи, Пэйтон.

– Но в следующий раз мы могли бы…

– Да. – Голос прозвучал так, словно Дрейк злился, но прежде, чем Пэйтон закрыла глаза, она заметила, что он улыбается.

Глава 27

А затем, на следующее утро, пожаловали ее братья. К несчастью, именно в это утро – возможно, из-за ночных упражнений в гамаке, – Дрейк не проснулся рано, как обычно. Он спал очень крепко, обнимая Пэйтон, когда их обоих разбудил оглушительный вопль.

Пэйтон приняла вопль за рев морской раковины и попыталась прервать звук, наугад выбросив руку над головой – да только ее рука была прижата телом Дрейка. Но как такое возможно, если это он дует в раковину?

И тут вопль перешел в слова, и Пэйтон, открыв глаза, увидела Росса, стоявшего поблизости с багровым от гнева лицом.

– Что, черт возьми, вы здесь устроили? – заорал он. – Мы неделями – неделями, слышите? – прочесывали все моря, разыскивая вас, опасаясь, что вы оба погибли – погибли! – и что я вижу? Вы вполне себе живы-здоровы. Здоровы и прелюбодействуете!

Не прижми Дрейк собой ее руку, Пэйтон попыталась бы спастись бегством. Быстро взглянув на него, она увидела, что он ни капли не обеспокоен. Напротив, он с интересом наблюдал за Россом из гамака, обхватив Пэй одной рукой: больше для того, чтобы прикрыть ее наготу, предположила Пэйтон, нежели из опасения, что Росс ее ударит.

Но Дрейк опоздал. Росс уже заметил, что она голая. И Дрейк тоже, коли на то пошло.

– Хватит лежать там, ты, мерзавец! – вопил Росс. – Вылезай из гамака и прикройся! И убери свои лапы от моей сестры!

Хотя во рту у Пэйтон было сухо, как в пустыне, она, собрав всю смелость, ответила:

– Росс, не делай из мухи слона. Мы с Дрейком просто…

– Ш-ш-ш, – Дрейк крепче обнял ее. – Позволь говорить мне, милая.

– Милая? – яростно взвизгнул Росс. – Вылезай из гамака! Слышишь меня, Дрейк? Вылезай, пока я тебя не вытащил оттуда!

– Ну, Росс, – с другой стороны пляжа подошел Рэли. – Кажется, мы их нашли. Там в кустах спрятан баркас – а вот и они! Привет, Дрейк, привет, Пэй. Рад видеть. Мы уж думали, вам крышка.

– Не подходи, – скомандовал Росс. – Стой, где стоишь.