Непристойное предложение

Этого хватило, чтобы отвлечь внимание Хадсона от окна.

– Ты это серьезно, Росс? – ответил он. – Хочешь отправить Пэйтон черте куда, в Америку?

– Почему нет? – Росс все еще вышагивал перед камином, но, видно, ему пришлась по нраву эта мысль. – У нас есть родственники в Америке, я имею в виду, в Бостоне. Я предлагаю отправить Пэйтон в Бостон. Там никто и знать не будет о Конноре Дрейке. И нам, возможно, удастся спихнуть ее за американца.

Эти слова оказались последней каплей. Пэйтон вздохнула поглубже и гаркнула:

– Я не выйду за америкаца!

В общем-то, этим было все сказано, но Росс ее все равно перебил.

– В этом вопросе у тебя нет выбора, – теперь, когда Росс придумал вполне осуществимый план действий, его переполняло самодовольство. – Ни один англичанин не станет добиваться твоей руки после того, как сегодня ты выставила себя на посмешище. Но американцы, я думаю, за милую душу. С твоими-то деньгами. К тому же, – неохотно добавил он, – не такая уж ты и уродина, как это представляется Рэли. По крайней мере, американцам ты должна показаться довольно хорошенькой.

– Я не поеду! – закричала Пэйтон. – Вы не можете заставить меня уехать!

– Поедешь, – заверил ее Росс. – Я тебя заставлю.

– Послушай, Росс, – мягко вмешался Рэли. – Я за то, чтобы Пэйтон осталась здесь. Кажется, ты слегка перегибаешь палку. Отправлять девчонку за тридевять земель в Америку только потому, что она – и очень кстати, скажу тебе, – пыталась спасти задницу Дрейка? Думаю, ты чересчур суров.

– Правильно! – заступился Хадсон. – Она же только старается выручить своего приятеля-морячка.

– В том-то все и дело, – гнул свое Росс. – Пэйтон не морячок. Она, вроде как, юная леди на выданье. Но она, кажется, об этом забыла. Да и как не позабыть? Но, возможно, если мы оторвем ее от моря…

– Я не поеду! – завопила Пэйтон. – Отвали, дурак!

В этот момент Джорджиана сняла с лица носовой платок и села.

– Росс, – попросила она слабым голосом, – можно мне с тобой переговорить в другой комнате?

Росс выставил руку ладонью вперед, призывая жену подождать.

– Минутку, Джорджи. Снчала я излуплю Пэйтон до полусмерти.

Джорджиана отложила платок в сторону.

– Нет, Росс, – заявила она. – Сейчас же.

Но, что бы там не собиралась поведать в другой комнате своему мужу Джорджиана, об этом собравшимся оставалось лишь догадываться, потому что в тот же миг дверь их небольшой гостиной распахнулась, и бледный, запыхавшийся юноша рухнул перед ними на пол.

– Капитан Диксон! – воскликнул он, протягивая руку к Россу. Словно умирающий от жажды, нашедший воду. – Слава богу, я отыскал вас!

В коридоре из-за двери, в которую только что вломился молодой человек, появилась миссис Пибоди. В ужасе от того, что этот грязный малый может оказаться возлюбленным хорошенькой молодой леди, и отлично понимая, отчего ее семья так расстроена перспективой породниться с ним, трактирщица последовала за юнцом наверх и теперь заявила:

– Ах, я пыталась ему помешать, сэр, честно, пыталась. Но он и слушать не стал. Сказал, у него к вам что-то очень срочное и…

– Ладно, ладно, – отмахнулся Росс от извинений миссис Пибоди. – Мы его знаем. Это же юный Хилл, верно? Ты юнга с «Константы».

– Так и есть, сэр, – мальчишка хватал воздух ртом, едва не задыхался, но не забывал о своих манерах. Заметив, что в комнате дамы, он сорвал с головы шапку и теперь, сидя на полу, беспокойно мял ее побелевшими пальцами. – Джеремайя Хилл, сэр.

– Ну, тогда в чем дело, Хилл? Разве ты не должен быть на борту «Константы» с капитаном Дрейком? Я думал, что судно отчалило несколько часов назад.

– Это верно, сэр, судно-то отчалило. Только без меня. Я… мне стыдно признаться, но я опоздал к отплытию, сэр. Я тута встретил товарища, время пролетело незаметно, а потом я допер, что мой корабль поднял паруса.

– Однако! – сурово заметил Росс. – Опоздание к отплытию – весьма серьезный проступок, юноша. Капитану Дрейку это не понравится. Очень не понравится.

– Я знаю, сэр, – Хилл пригладил дрожащей рукой свои аккуратно подстриженные каштановые волосы. – Я не потому тута, сэр. То есть я тута не за тем, чтобы прощенья просить, сэр.

– Хорошо, – сказал Хадсон, наливая эль из кувшина на столе в большую кружку и протягивая ее юноше. – Потому что прощения у Росса не допросишься. Он скупердяй, наш братец. А пока, держи. Пей.

Паренек взял кружку и с жадностью ее осушил. Промочив глотку, он обтер рукавом губы и сказал: