Неприступный герцог

– Я хранила эти одеяла в лодочном сарае на случай, если мы вздумаем устроить пикник, – беззаботно ответила Абигайль, накинула одно одеяло ему на плечи, а другим укрылась сама.

– Пикник. – Уоллингфорд притянул девушку к себе. – Вы сумасшедшая. Моя сумасшедшая девочка. – И поцеловал в макушку.

Она потянула его к валуну и опустилась на землю.

– Всего на несколько минут. Я уверена, вашей репутации под силу противостоять скандалу.

– Сидеть на земле ужасно неудобно.

– А вы можете лечь и положить голову мне на колени.

– Да поможет нам Господь! – Уоллингфорд устроился рядом с Абигайль, театрально вздохнув. Затем осторожно обнял за плечи и положил ее голову себе на плечо. – Вам тепло?

– М-м-м… – Абигайль закрыла глаза. – Вы не жестокий и не распутный, Уоллингфорд. Почему вы хотите таким казаться?

Пальцы герцога чертили линии на ее руке.

– Это не притворство, а часть меня. А вы изо всех сил пытаетесь убедить меня в обратном.

– Глупости. Всеми нами время от времени повелевают низменные инстинкты. Даже Лилибет не исключение.

– Да, но я слишком часто им отдаюсь. Мой дед постоянно указывает мне на это. Считает, это оттого, что я с детства имел слишком много привилегий и ни в чем не знал отказа.

Абигайль с благоговением наслаждалась поглаживаниями Уоллингфорда, теплом его тела, его ошеломляющей откровенностью. Скорее всего он никогда никому не рассказывал этого. Так почему же выбрал для своих признаний ее?

– Поэтому вы здесь? Чтобы доказать, что можете существовать и без своего титула? – Она крепче прижалась к герцогу.

Тот заметно напрягся. Казалось, его сердце на мгновение перестало биться.

– Какая же вы все-таки необычная, мисс Харвуд.

– Вы должны раз и навсегда решить, как меня называть: Абигайль или как-то иначе.

– Пожалуй, Абигайль предпочтительнее. – Уоллингфорд поцеловал ее макушку, на которой покоился его подбородок. – Если, конечно, вы позволите мне это.

Она молчала, прислушиваясь к плеску воды и шороху листьев. Дыхание Уоллингфорда шевелило ее волосы.

– Если бы вы действительно были распутником, вы сейчас овладели бы мною.

– Возможно, вы меня изменили.

– Нет. Я не верю в то, что человек может измениться. Вы такой, какой вы есть. Просто вы должны решить, что с этим делать.

– Добровольно?

– Да, наверное. Можете назвать и так. – Абигайль посмотрела на свою руку под одеялом Уоллингфорда, которая вновь лежала на пуговицах его жилета. Что он будет делать, если она попробует их расстегнуть? – Посмотрите на себя. В вас так много доброты. Но вы никому ее не показываете, прячете в своем полном нежности сердце.

– Полном нежности сердце? – ошеломленно спросил Уоллингфорд, как будто услышал какую-то непристойность.

Абигайль похлопала его по груди.

– Самом нежном из тех, что я когда-либо знала. Только вот такое герцогам иметь непозволительно, не так ли?

– Практика показывает, что вы правы.

Абигайль окружало тепло и Уоллингфорд. Она совершенно забыла о проклятии, вечной любви и вероломных английских лордах, пребывала в состоянии блаженства, отгородившись от остального мира.

Луна освещала слившихся в объятиях влюбленных, дышащих друг другом, обретших мир.

– Вам не нужно скрывать свое сердце от меня, потому что я буду очень нежно заботиться о нем.

– Начиная с этого самого момента?

– Обещаю.

Голова ее отяжелела, и Абигайль прижалась щекой к груди Уоллингфорда, подтянула к себе колени, а сильная мужская рука поддерживала ее.

Абигайль приоткрыла глаза, потому что почувствовала себя необыкновенно удобно и тепло в мускулистых руках, слушая биение сердца прямо у своего уха.

– Куда мы направляемся? – пробормотала она.

– В вашу комнату.

– О, звучит чудесно.

Герцог негромко рассмеялся.

Абигайль показалось, будто она вновь ощущает аромат персиковых деревьев.

– Вы отправляетесь в свою комнату, дорогая. Спать.

После этих слов Абигайль, кажется, снова задремала, потому что, проснувшись в очередной раз, обнаружила, что лежит на постели, а Уоллингфорд снимает с нее платье и развязывает корсет.

– Сними их, – пробормотала Абигайль. – Отвратительные предметы.

Герцог внял этой просьбе, проделав все со скандальной ловкостью, а потом, оставив на ней только сорочку и панталоны, накрыл одеялом.

– Уоллингфорд, – прошептала Абигайль, когда тот отстранился, – что изменилось? Почему сейчас?

Мужская ладонь легла на ее щеку.

– Не знаю. Наверное… наверное, ты просто сломила меня. Ведь тебя так много, а я один. Мисс Абигайль Харвуд, которая никогда не отчаивается и не бросает начатое на полпути.

– Никогда. – Их пальцы сплелись. – Чем займемся утром?

– Бог знает. Спокойной ночи, Абигайль.

– Спокойной ночи, Уоллингфорд.

Герцог поцеловал ее в лоб и растворился в темноте.

Глава 12

День летнего солнцестояния

Герцог Уоллингфорд протянул руку, чтобы легонько ткнуть Абигайль в бедро.

– Ты опять засыпаешь, – сказал он.

Абигайль красиво встрепенулась. Ее каштановые волосы, свободные от шпилек, упали на щеку.

– Вовсе нет. Мы как раз… как раз… – Она убрала прядь за ухо и принялась листать сочинение Плутарха, лежащее у нее на коленях.

– Да ладно, забудь.