Непробиваемый

Ответом мне послужило насмешливое фырканье. Скрылась за соседней дверью. Вернулась быстро. А вот туда, где предполагалось сдать кровь, заходить опять не спешила. Стояла и мялась, в нерешительности комкая направления между пальцами.

– А давай я сюда потом схожу? – спустя некоторую паузу посмотрела на меня.

Сама и вовсе шаг в сторону сделала.

– Ты что, правда, уколов боишься? – уточнил недоверчиво, поднимаясь с дивана и подходя к ней, отобрав бумаги, пока она их не порвала.

Девушка смущённо улыбнулась. И посмотрела на меня до того жалобно…

– Идём, трусиха ты моя, – вздохнул, приобнял девушку за плечи и так и вошёл с ней в нужный кабинет.

На стул возле врача тоже сам усадил. А она сразу вцепилась в мою руку, как если упадёт с десятого этажа, если перестанет держаться. Крепко сжал одной рукой её плечо, вынуждая оставаться на месте, а другой отдал нужные направления. Целых четыре. Два на забор крови из вены и столько же – из пальца. Лаборантка тут же принялась отмечать их номерами, а затем что-то записывать в своей тетрадке.

– Могу галстук одолжить, – предложил Василисе, заметив с каким ужасом та смотрит на иглы.

– Галстук? – обернулась ко мне.

– Ага, глазки завязать. Когда не видишь, не так страшно. Мне мама в детстве так делала. Правда не галстуком завязывала, а ладонями накрывала, – поделился с ней воспоминанием. – И пела.

Меня одарили очередным жалостливым взором.

– Издеваешься, да? – промямлила.

Но руку врачу всё же протянула. И тихо ойкнула, когда ей проткнули безымянный палец. Потом и вовсе зажмурилась. А уж когда настала очередь забора крови из вены… побледнела вся, сжала плечи и вжалась в спинку стула, пока ей жгутом руку перевязывали.

– Кстати, я тут подумал, а можно и голубой цвет, – решил отвлечь будущую мамочку разговором. – Для детской. Я читал, что он хорошо успокаивает. Да и для девочки тоже вполне подойдёт.

– Зелёный тогда уж. Мятный. Универсальный. И тёплый, – неохотно отозвалась Василиса. – Под цвет моих волос, – съехидничала.

– Нет, ты невыносима, – покачал я головой удручённо. – То сама же говоришь, что голубой хочешь. Теперь уже зелёный. Мятный. Что это за цвет вообще? – одарил её возмущённым взглядом.

– Бирюзовый, – поправила меня важным тоном, глядя исключительно на меня, не замечая того, что у неё уже берут кровь. – Или морской волны! Я хотела. Не голубой!

– Тоже мне велика разница, – закатил глаза. – Всё? – обратился уже к врачу, которая только что закончила брать кровь из вены.

– Да. Посидите ещё немного и можете идти, дальше выбирать цвета уже за пределами этого кабинета, – ответила та с усмешкой.

Василиса уставилась на свою руку с искренним удивлением и недоумением.

– Что? – улыбнулся я ей со всем теплом. – Я же говорю, зря боялась, – подмигнул, помогая ей подняться. – Не кружится голова?

– Не-ет, – всё ещё не верила, что всё позади, с подозрением уставившись на колбу со своей кровью.

– Ну и отлично. Идём тогда кушать, да? – повёл куколку на выход. – Всего доброго, – бросил уже врачу через плечо.

– А кушать что будем? – нахмурилась, следуя за мной, Василиса.

– Что хочешь.

– Мятно-шоколадный коктейль? И мороженое. С фисташками. И бургер. С беконом. Двойной, – выдала все свои пожелания тут же.

И снова я улыбался ей. Широко. И чуточку снисходительно, наверное.

– После того, как нормально позавтракаешь, куплю всё, что захочешь, – пообещал.

– Нормально – это как, в твоём представлении? – усмехнулась идущая рядом.

– Омлет, каша? И что там ещё едят по утрам в этом мире?

– Йогурт без красителей, овощи на пару, – покивала с умным видом собеседница.

– Как скажешь, – покивал согласно. – Овощи так овощи.

– Только после тебя, – отозвалась услужливо.

– Договорились.

А завтракать мы пришли в ближайший ресторан. Просторный зал, белые скатерти, цветочки в вазах на круглых столиках, услужливые официанты и мясо с овощами на пару.

– Слушай, ничего так, на самом деле. Мне нравится.

И даже почти не соврал. Действительно вкусно. Немного недосолено, но это легко исправимо. Хотя вот брокколи я откровенно давился. Но на что ни пойдёшь, чтобы одна упрямица тоже нормально поела.

– Нравится? – прищурилась с хитринкой.

Явно поняла, что я не в восторге. Сама же нацепила кусочек зелёной гадости на вилку и с видимым наслаждением положила в рот, обхватила губами вилку, медленно стащив зубами наколотое, неспешно прожёвывая, не сводя с меня пристального взора.

– Вот видишь, и тебе нравится, – улыбнулся ещё шире прежнего, старательно делая вид, что её действия не произвели на меня ровным счётом никакого впечатления.

А у самого внутри по ощущениям лава разлилась.

– Очень нравится, – закусила нижнюю губу, после чего повторила все свои жестокие манипуляции по поглощению треклятого брокколи. – Даже не представляешь, насколько сильно.

И даже тёмно-алая помада не стёрлась. Ни капли. Похожая по цвету и текстуре на лепестки бархатистой розы. Поставил в памяти галочку подарить ей их.

– Я. Рад, – только и смог выдавить из себя, продолжая пялиться на её губы.

– По тебе не очень заметно, – отметила укоризненно. – Совсем не ешь.