Непрощенная

   Что же ты творишь, шеана? Я же опять найду тебя и теперь просто раздеру тебе грудную клетку и вытащу твое каменное сердце, чтобы забрать себе и спрятать в ту самую шкатулку, где хранились годами твои волосы. Я больше не смогу себя простить за то, что поверил тебе. Это конец. Закрыл глаза, стиснув челюсти и ощущая, как трещат зубы. Выпуская зверя, позволяя ему поймать запах…но зверь яростно рычит и в бессилии воет, бьется внутри, как в клетке. Он ее не слышит.

   Я не помню, как оказался за пределами Латрана…Уже не я, а он. Мчится по снегу, загребая лапами, принюхиваясь, тяжело дыша и скалясь. Мечется по дорогам, то останавливаясь, то снова пускаясь в бег. Ее запах… Такое впечатление, что он везде и в то же время нигде. Путается где-то между деревьями, под сугробами, в морозном воздухе. Волк в отчаянии рычит и бьет лапами по мерзлой земле, мчится во весь опор на призрачный шлейф аромата. Все отчетливей и отчетливей, и адреналин начинает звенеть в висках вместе с дикой злорадной радостью, пока не находит ее шарф, намотанный на ветку дерева. Вцепился в него зубами, дергая вниз, оглядываясь по сторонам и с яростью понимая, что это был ложный след потому что запаха больше нигде нет…только на клочке материи. И мозг пронзает понимание, что помогали ниаде. Не сама сбежала. Кто-то сделал все, чтобы отвлечь меня, увести, сбить с дороги…Потому что Одейя дес Вийяр знала, что я буду искать…знала, кто из нас с моим зверем пойдет по ее следу. Я яростно разодрал на мелкие кусочки этот шарф и долго сидел, окруженный снежной пустыней, прислушиваясь к каждому шороху и ко льду, который паутиной расползался внутри заставляя рычать от боли и вздрагивать каждый раз, когда от холода дергалось сердце. Я перестал искать её запах. Я должен искать не его, а того, кто выводил ниаду отсюда, или запах её маленькой валлассарской служанки, которая сбежала вместе с ней. Лед потушил огонь яростной ненависти, окутав меня странным убийственным оцепенением. Пока волк не почуял чужих. Где-то вдалеке. За черными макушками елей и не вскинул морду в яростном оскале – лассары. Несколько человек. Направляются на конях к озеру. Зверь пригнулся, его уши навострились, убеждаясь в точности пойманного аромата и доносящегося стука копыт вдалеке. Волк сорвался с места.

    Зверь увеличил прыжки, перепрыгивая через сугробы, разметая снег в разные стороны, придерживаясь намеченного курса.

   Запрыгнул на один из валунов, всматриваясь вдаль, в несущихся к побережью коней и в паром, ожидающий у берега. Одним прыжком вниз и снова в бег. Я пока не понимал, почему не чувствую ее, но чувствую их. Только точно знал – она там. Это за ней пришел отряд лассаров. Сейчас я не хотел думать ни о чем, я просто хотел достичь своей цели и понимал, что могу не успеть. Я заставил все эмоции стихнуть, исчезнуть, дал им замерзнуть, а сам просто упрямо несся вперед, предвкушая, как раздеру там всех на ошметки, как будут хрустеть их проклятые кости под моими клыками, а кровь врагов потечет по венам…а потом я верну ее обратно. Лживую суку, которая обманула меня в очередной раз. Из-за которой я готов был сдохнуть и рисковать своим народом.

   Зверь выскочил на пустой берег и в отчаянии завыл. Оглушительно громко. Тоскливо. Завыл так, как будто корчился в агонии, истекая кровью. Я слышал, как он стонет по ней и завидовал искренности его горя. Он мог себе позволить выть по ней, не скрываясь, а я нет. Когда вернусь в себя, я не буду иметь права ни на один стон по этой твари. Ни на боль, ни на отчаяние. Только на ненависть и на холодный рассудок, с которым я двинусь на Талладас. Только перед этим покараю каждого, кто позволил ей сбежать. Каждого, кто должен был стеречь ее как зеницу ока, и не уследил. Каждому, кому я доверил её жизнь.

   А пока волк корчился на берегу озера, улавливая ее запах, видя красное пятно волос вдалеке. Потому что его зрение намного лучше, чем у меня или у тех, кто сейчас дрожал от ужаса на монере. Пусть слышит, как орет по ней зверь…пусть знает, что ее ждет, когда он ее найдет. Мы оба никогда не простим. Мы убьем тебя, Одейя дес Вийяр. Слышишь?! Мы больше не сможем впустить тебя в наши души. Ты сдохнешь так же, как и все проклятые лассары, твои соотечественники, кровью которых я окрашу каждую деревню и каждый город по дороге на твое государство.

***

Когда я вернулся обратно, Сайяр упал передо мной ниц и протянул мне свой меч. Я замахнулся и ударил сначала по одной щеке, рассекая кожу острым перстнем до мяса, а потом по другой. Он пошатнулся, но не застонал и не прикрылся от ударов.

   - Как ты это допустил? – хрипло спросил и склонился к нему.

   Он молчал, склонив голову на грудь и стоя на коленях передо мной. По лицу бежала кровь из глубоких ран от клыков волка на моем перстне. Она капала в снег, а я вдыхал её и чувствовал, как мне разъедает легкие от бешеного желания залить здесь все алыми реками. Превратить в груду мяса каждого, кто позволил ей сбежать.

   - Рейн! Повелитель!

   Не глядя на него, процедил сквозь зубы:

   - Не смей просить о пощаде!