Непрощенная

   Мог. Не лги сама себе. Они все от тебя отреклись. Им было легче поверить в твое предательство, чем в невиновность, потому что они всегда мечтали запереть тебя в храм, а не видеть у себя перед глазами, как вечное напоминание, что род Вийяров больше не идеально чист, что в роду появилась шеана и теперь они все будут прокляты Иллином, если не отдадут ее ему обратно.

   Отец зависим от Даната, и он так же знал, что я не соглашусь на это добровольно, поэтому и издал указ, вынуждая меня силой подчиниться.

   Дас Оран не обманул. На берегу нас ждал вооруженный отряд. Когда я заметила повозку с клеткой, у меня все похолодело внутри.

   - Даже так? Клетка? И вы посмеете?

   - На тот случай, если вы станете сопротивляться и делать попытки к бегству, - спокойно сказал Данай и улыбнулся, показывая желтые, побитые болезнью рта зубы, а меня передернуло от отвращения - пока он не смеялся, то выглядел вполне сносно, – но вы же не станете, верно?

   - Не стану, - сказала я и снова посмотрела на Моран, а потом на воинов, которые даже не склонили голов, когда я вышла на берег. Каждый из них смотрел на меня с яростным презрением. Они все меня люто ненавидели. Так же люто, как когда-то любили. Наверное, в этот момент какая-то часть меня мучительно умерла…та самая часть, которая фанатично была преданна каждому из своих солдат, которая была уверена, что от нее никогда не отступятся и закроют своими спинами. Я больше не их деса, не их гарана*3. Я теперь никто…потому что ниадой я тоже больше не стану. И я не поеду в храм. Данат Третий не получит меня никогда!

   *3 - генерал

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДАЛИЯ И ЛОРИЭЛЬ

   Я нашла её на побережье Красной Реки уже под утро. Сама не поняла, что жду, когда вернется, и не могу сосредоточиться на сочном теле своей любовницы, которая изо всех сил старается мне угодить. Она кричала подо мной, пока я вбивалась в нее пальцами сзади, вдавив белокурую голову в шкуры и кусая за затылок до отметин, а потом стояла на коленях и долго пыталась довести меня до оргазма ртом…а я в волосы ее пальцами впивалась, вжимая лицом себе в промежность, управляя ею, как марионеткой, а перед глазами сучку эту лассарскую вижу с волосами распущенными, как ерзает у меня на коленях, как к груди прикасается пальцами холодными и тонкими. Сайна попыталась ласкать меня руками, и я тут же заломила их ей за спину.

   - Без рук. Языком работай, детка. Руки за спину. Ты же знаешь правила.

   Никому из них я не разрешала к себе прикасаться. Стоило только ощутить чьи-то ладони на своем теле или у себя между ног, как накатывала волна паники, от которой я становилась невменяемой и могла свернуть своей любовнице шею.

   Перед глазами сразу появлялись похотливые рожи лассаров, которые насиловали меня каждый день всем, что попадалось им под руку, когда их члены уже не стояли, а пальцы и так побывали во мне везде и драли плоть на куски. Я тогда не кричала, а только хрипела или выла, кусая губы. В то время я потеряла свой голос, который так любил слушать мой отец по вечерам, когда пела для него баллады на старинном валласском.

   Бесконечная пытка растянулась на долгие месяцы. Меня передавали от одного клиента к другому, как кусок мяса. Я жила от насилия до насилия с перерывами на похлебку и сон. Продавали за золотую монету и за кусок хлеба, били и пороли, превращая в покорное животное, но так и не превратили. Не знаю, сколько их во мне перебывало. Я их не считала. Каждый раз, когда за мной приходили и вытаскивали за волосы из клетки, я закрывала глаза и погружалась в транс, стараясь отключить все эмоции и выжить. А выжить можно, если не сопротивляться и позволять им делать все, что они хотят. Это всего лишь тело. Мою душу они не смогут тронуть до тех пор, пока я не сломаюсь, а я не доставлю им такого удовольствия. Они даже представления не имели, о чем я думаю, пока они вбивают в меня свои члены и сопят мне в затылок, или выкручивают мне соски, толкаясь в рот своими вонючими отростками. Если бы прочли мои мысли, то содрогнулись бы от суеверного ужаса, потому что я превращалась в монстра. С каждым днем я всё больше и больше переставала быть девочкой-подростком из велиарской семьи. Я становилась зверем, который рано или поздно будет грызть своих обидчиков на ошмётки. Только ради этого дня я хотела выжить. Только это давало мне силы не сойти с ума.

   Я перестала чувствовать вообще, научилась отключать сознание и включать только, когда обливалась водой и лихорадочно стирала с себя их прикосновения, исторгая содержимое почти пустого желудка на холодный пол своей клетки. Я просто ждала, когда достаточно окрепну и смогу начать убивать каждого из них. Как истинная дочь валлассарского велиара, я умела это делать превосходно. Меня растили воином. И даже несмотря на то, что мое тело пользовали самыми извращенными способами, как последнюю грязную шлюху, я всё равно оставалась воином. Отец всегда говорил: «Ты остаешься солдатом, пока не сломлен твой дух. Будь сильной, моя маленькая Дали. Ты дочь Альмира дас Даала. Никогда не забывай об этом».