Непрошенная

Дядя. Правда, мы слишком долго сидели взаперти.

Дед. Окно открыто?

Дочь. Да, дедушка, настежь.

Дед. А кажется, что закрыто, — ни малейшего шума не доносится снаружи.

Дочь. Да, дедушка, не слышно ни звука.

Отец. Какая-то странная тишина.

Дочь. В такой тишине можно услышать полет ангела.

Дядя. Вот почему я не люблю деревню.

Дед. Мне хочется услышать хоть какой-нибудь шум… Урсула, который час?

Дочь. Скоро полночь, дедушка.

Дядя ходит взад и вперед по комнате.

Дед. Кто это ходит?

Дядя. Это я, я, не бойтесь. Мне хочется немного походить.

Молчание.

Дядя. Нет, сяду — ничего не видно.

Молчание.

Дед. Я хочу уйти!

Дочь. Куда, дедушка?

Дед. Не знаю… в другую комнату, все равно куда, все равно куда!

Отец. Не прогуляться ли нам?

Дядя. Нет, уже поздно.

Молчание. Все неподвижно сидят за столом.

Дед. Что это, Урсула?

Дочь. Ничего, дедушка, это падают листья… Да, это листья падают на террасу.

Дед. Закрой окно, Урсула.

Дочь. Сейчас, дедушка. (Закрывает окно и садится на свое место.)

Дед. Мне холодно.

Молчание. Три дочери целуются.

Дед. А это что?

Отец. Это сестры целуются.

Дядя. Что-то они сегодня бледны.

Молчание.

Дед. А это что?

Дочь. Ничего, дедушка, это я сложила руки.

Молчание.

Дед. А это?..

Дочь. Не знаю, дедушка… Быть может, мои сестры слегка вздрогнули.

Дед. Мне тоже страшно, внучки.

Лунный свет, проходя через стеклянную дверь, разбрасывает по комнате странные блики. Бьет полночь. При последнем ударе явственно слышится шум, как будто кто-то поспешно встал с места.

Дед. (Дрожа от какого-то непостижимого страха) Кто это вскочил?

Отец. Да никто не вскакивал!

Дядя. Я не вскакивал!

Три дочери. Я тоже! — Я тоже! — Я тоже!

Дед. Встал кто-то из сидящих за столом.

Дядя. Зажгите огонь!..

Внезапно в комнате направо, где находится ребенок, раздается крик, и крик этот, становясь все тревожнее, не умолкает до конца пьесы.

Отец. Слышите? Это ребенок!

Дядя. Он еще ни разу не плакал!

Отец. Пойдем посмотрим!

Дядя. Зажгите огонь! Зажгите огонь!

В комнате налево слышатся чьи-то быстрые приглушенные шаги. Затем наступает мертвая тишина. Все молча, в ужасе прислушиваются. Наконец дверь медленно отворяется, из комнаты вливается свет на пороге появляется сестра милосердия, вся в черном; она наклоняет голову и осеняет себя крестным знамением, возвещая этим о смерти жены. Все, кроме деда, понимают ее знак и после мгновенного испуга и замешательства бесшумно входят в комнату усопшей; дядя вежливо пропускает вперед трех девушек. Слепой старик, оставшись один, встает и ощупью обходит стол.

Дед. Куда вы?.. Куда вы?.. Они оставили меня одного!