Непростые истории о самом главном

«Не успею ужин приготовить, — подумалось Свете. — Только бы Дима догадался сходить за Ниночкой».

Отогнав беспокойство — ведь муж, как и она, мог застрять в какой-нибудь очереди! — Света постаралась сосредоточиться на детективе. Одно было хорошо в новых временах: книги перестали быть дефицитом. Неряшливо набранные, напечатанные на газетной бумаге, они, тем не менее, продавались везде: в киосках или даже на прилавках, развёрнутых под открытым небом.

А вот с остальным было хуже.

Взятое с бою мыло складывали в коробки. Сахар покупали мешками. Крупы прокаливали в духовке, чтобы избежать порчи вездесущими жучками, пересыпали в стеклянные банки и упихивали на антресоли.

Настоящего голода не было, только слухи ходили — что он не за горами, что вот ещё несколько месяцев, и… Власти успокаивали: запасы продовольствия значительны, поставки в столицу увеличены на десять процентов.

«Щас, так мы вам и поверили!», — глумливо отзывалось население города-героя Москвы и удваивало усилия. Молоко теперь муж приносил раз в неделю, сразу по десять пакетов — ровно столько вмещал морозильник старого «ЗИЛа». За хлебом стояли по часу, закупали по несколько батонов и хранили в холодильнике.

На табак ввели талоны. Некурящие, во имя мировой справедливости, имели право покупать по этим талонам промтовары.

Вся Москва превратилась в единую, согласно дышащую, зябко дующую на пальцы очередь.

Света тоже стояла, то одёргивая куртку, то поддёргивая вверх воротник, переминаясь, уткнувшись в книжку. Ниро Вульф открывал очередную бутылку пива, его верный секретарь Арчи Гудвин сетовал на капризную клиентку. Перевод был чудовищным, печать — блёклой, но Света не обращала внимания. Не поднимая головы, она делала время от времени несколько шагов вперёд, пока не оказалась у самой двери, тяжёлой, деревянной, с латунными накладками.

Только здесь она отвлеклась, затолкала мягкий покет-бук в сумку и изготовилась. Створка раз за разом приоткрывалась, выпускала очередного покупателя, и наконец бесцветная продавщица распахнула её пошире со словами:

— Ещё пять человек!

Света даже не посмотрела налево, в сторону кассы, сразу устремившись в узкий проход между вешалками. Быстро и привычно окинув взглядом предлагаемое разнообразие, она сразу поняла, что ей надо. Вот такой халат из трикотажной ворсовки. Длинный, свободный, с рукавом три четверти. Тонкая ткань хорошо драпируется, будет смотреться на любой фигуре. И главное — цвет: богатый, глубокий оттенок спелой вишни; ткань не тусклая, как чистый хлопок, а с мягким шелковистым блеском. Света даже пожалела мимолётно, что у неё самой уже есть халаты — зимний байковый и два ситцевых, и тут же одёрнула себя. Вовсе они не старые, их ещё носить и носить. Нет-нет, вишнёвое чудо — на перепродажу, уж такой товар не залежится! Возможно, наварить удастся даже не двадцать, а все пятьдесят процентов.

Внутренне смущаясь, но стараясь выглядеть уверенно, Света перебрала плечики с халатами и нашла свой размер. Почему-то ей неловко было брать первый попавшийся: она старалась представить дело так, будто берёт халат себе.

На второй табачный талон она взяла тонкий пёстрый джемпер, но он по качеству и в подмётки не годился вишнёвому чуду. Прекрасно обработанные швы, вшитый поясок, глубокий запа́х — всё говорило об удобстве, практичности и долговечности.

Передав вещи на упаковку и отстояв вторую очередь, в кассу, Света протянула деньги и два талона, а взамен получила обратно свои покупки, уже сложенные в хрустящие прозрачные пакеты.

На улице тем временем стемнело. Стылый ветер усиливался. Он гнал ледяную крупку, запускал щупальца под жизнерадостную куртку, норовил сдёрнуть с головы ярко-красный берет. Но, несмотря на его режущие касания, Света чувствовала глубокое умиротворение. Она представляла себе площадку у Киевского вокзала, ту, где раньше была проезжая часть, а теперь теснились комиссионные ларьки. Вещи можно было сдать почти в любой, но Света всегда выбирала тот, где восседал полный улыбчивый армянин — ей казалось, что торговля у него идёт побойчей. Почему одно хватают сразу, а другое нет — оставалось тайной за семью печатями, но сегодняшняя добыча была выстрелом наверняка.

Автобус, лязгнув дверьми, отгородил Свету от холода. Теперь её мысли перепрыгнули к дочке. Ох, Ниночка, Ниночка! С этими вселенскими запасами денег вечно в обрез, и тратить их надо разумно. Но что может быть разумнее, чем новый костюмчик для дочки? Нельзя, чтобы ребёнок рос без радости, это вредно для психики. Да и вообще, девочку надо одевать со вкусом, иначе как его в ней воспитаешь? А с денег, вырученных за перепродажу, как раз выкроится нужная сумма.

На минуту Света испытала досаду. Вот дожили — чтобы порадовать ребёнка, надо выдумывать оправдания. Ведь дочка, получив обновку, так смешно задирает светлые бровки, таращит серые глаза от восторга! Аж сердце щемит, словно тёплый лучик тянется от неё и щекочет, щекочет что-то внутри. Нужны ли ещё причины?