Непрожитая жизнь

Дом бабушки Делионов недалеко от городков Довиля и Трувиля. Мы едем туда два с половиной часа. В этот раз я сижу у окна, разглядывая зеленые бесконечные поля и холмы. После серого Парижа очень непривычно видеть столько ярких оттенков зелени. В пути мы разговариваем, слушаем музыку, спорим и даже играем в слова. Пьер сидит за рулем, Рафаэль – рядом с ним, мы с Капю – на пассажирском диване, а в багажнике парни к нашему с ней огромному изумлению установили еще одно кресло, специально для Квена.

– Ехать два с половиной часа в тесноте не комильфо, – пояснил он.

Пьер горд своей машиной как никогда.

– В «Тесле» запасное сиденье не поставишь, – подмигнул он.

Преодолев примерно три сотни километров, мы подъезжаем к огромным кованым черным воротам, посередине которых изображен герб семьи – два льва с раскрытыми пастями с прописной буквой «Д». Пьер звонит, и ворота раскрываются перед нами, словно в замедленной съемке. Мы въезжаем на дорожку, посыпанную гравием, который громко хрустит под тяжестью нашего автомобиля. Дорожка вроде бы слегка вьется, и по обе стороны от нее цветут кусты чайных роз с пышными благоухающими бутонами. Через несколько мгновений нашим взорам предстает прекрасное старинное «шато» [22] во всем его великолепии. От вида двухэтажного кирпичного здания с огромными окнами и величественными дверями просто захватывает дух. По фасаду карабкается вверх зеленый, аккуратно подстриженный плющ. Я в жизни не видела места прекраснее. Две башенки украшают дом по бокам, их острые серые крыши смотрят в небо, такое приветливо-голубое. Перед домом на ухоженной лужайке цветет высокая пышная магнолия. Бело-розовые цветки раскрылись навстречу солнышку, греясь в его лучах.

– Вот это да, – шепчет Капюсин, и мы с ней переглядываемся. Около дома стоят несколько солидных машин. Из дверей навстречу нам выскакивает маленькая пожилая женщина и шустрой походкой направляется в нашу сторону, за ней еле поспевает менее шустрый мужчина. Пьер останавливает машину, и все парни быстро выпрыгивают из нее.

– Ма`ми [23], ты молодеешь с каждым нашим приездом! – говорит Пьер, хитро улыбаясь своей фирменной улыбочкой.

Накрашенные губы женщины, дрогнув, расплываются в улыбке.

– Цветешь и пахнешь, ма́ми Эдит! – не отставая от Пьера, весело добавляет Раф.

– Признайся, ты знаешь рецепт эликсира молодости! – вносит свою лепту Квен.

Эдит весело и звонко хохочет.

– Ах вы негодники! Врете и не краснеете, проказники! Все в своего деда! Обнимите меня уже!

Парни, усмехаясь, по очереди обнимают Эдит. Сопровождающий ее мужчина обеспокоенно смотрит на часы.

– Гаспар, – кивнув в его сторону, говорит Рафаэль, – мы сами отнесем наши сумки, спасибо.

– Добро пожаловать, – здоровается Гаспар. – Ваш дом уже готов, и комната для гостей тоже. Я могу идти? – последний вопрос он задает, обращаясь к Эдит.

– Иди-иди. Я со своими внуками, со мной все будет хорошо! – легкомысленным тоном произносит она и машет маленькой ручкой с ярко-красными ноготками в сторону дома. – Иди уже.

Гаспар с опаской смотрит на нее, неуверенно топчась на месте, но, вновь глянув на часы, все же отходит.

– Обмороки повторялись? – обеспокоено спрашивает Рафаэль.

– Нет-нет. Ничего такого не было! Он просто считает меня не способной ни на что, вот и бегает за мной хвостиком. И вообще, где ваши гостьи? – энергично вертя головой, интересуется она.

Мы с Капюсин в очередной раз переглядываемся, стоя у машины.

– А, вот вы где! За спинами ребят вас и не сразу увидишь, выросли же мне на радость.

Эдит подходит к нам, и в воздухе повисает стойкий аромат Шанель номер пять. Она ласково улыбается Капюсин и спрашивает:

– Ты, должно быть, милашка Леа?

– Это милашка Капюсин! – фыркает Пьер.

Эдит озадачено переводит на меня взгляд, потом поворачивается к Рафаэлю и восклицает, не скрывая своего удивления:

– Брюнетка!

Я поеживаюсь.

– Ма́ми, будь добра, не пугай наших гостей, – ехидно произносит Рафаэль.

Эдит, кивнув ему, оборачивается к нам. Она опять улыбается.

– Добро пожаловать в мой дом. Я очень рада, что подруги моих внуков смогли приехать. – Она замолкает, поправляя очки. – Вы обе очень хорошенькие! И мне нравятся и брюнетки, и блондинки, – она весело усмехается. – Я просто не ожидала, что Рафаэль… Хотя ты такая красивая, трудно устоять…

– Все, все. Хватит, ма`ми, – ласково приобнимая ее, говорит Квен и подмигивает нам.

– Мне можно болтать все, что вздумается! – строго посмотрев на него, заявляет Эдит. – Возраст позволяет нести любую чушь, а вы, молодежь, должны иметь терпение и слушать.

Пьер весело хохочет, Рафаэль улыбается, а Квантан, качая головой, с усмешкой заявляет:

– Мы соскучились по тебе, сумасшедшая женщина.

Эдит довольно улыбается и нежно похлопывает его по руке.

– Вы, должно быть, проголодались с дороги. Я скажу Франсис принесли вам поесть. Я с вами есть не буду, у меня диета, и все строго по часам, – грустно поясняет она.

– Сейчас пять часов, – говорит Квен, – мы не сильно проголодались. К тому же мы перекусили в дороге, так что, думаю, нет смысла просить Франсис, мы все вместе придем на ужин.