Непутевая, или Подарок для принца (СИ)

Та швырнула мне в лицо одежду и сложила руки на груди.

— Тебе не привыкать быть наглецом!

— Чем обязан вашему визиту в мою скромную обитель? — я кивнул на хижину, натягивая на мокрое тело непослушную рубашку. Та липла к плечам, цеплялась за волосы, усиливая мое раздражение и без того разбуженное ночным появлением меридорской ведьмы.

— Ну ты же так и не соизволил явить свое высочество гостям! — презрительно выплюнула Тидарра. — Приходится идти к тебе самой!

— Зачем? — я справился с рубашкой и уселся на берегу, нарочно спиной к королеве, натягивая обувь.

— Хочу пригласить тебя в гости, — почти вежливо ответила Тидарра. — Здесь тебе все как-то не до нас, смотрю. Меня не поприветствовал, мою дочь не отметил… Нужно поучить тебя гостеприимству.

Вот не нравится мне это. Тидарра не из тех персон, что любят месить воду в ступе. И вряд ли ее слова — есть вода. Стараясь держаться беспристрастно, поднялся и как бы невзначай отступил к сторожке.

— Вынужден вам отказать! — я даже попытался изобразить учтивый поклон. — Дел, знаете ли, невпроворот. Но торжественно клянусь навестить вас в Меридоре, как только стану посвободней.

Тидарра хищно улыбнулась:

— Каких же дел, позволь узнать?

— Да вот, решил остепениться.

— Ну да, ну да! — она скрестила пальцы в замок и улыбнулась. — Похвально! Взяв в жены девушку, повязанную клятвой?

Тидарра специально прошлась ножом по свежей ране. Я молча скрипнул зубами, не сумев сдержать гневный взгляд.

— Довольно, Флориан! Я тебе не Силиция, чтобы выслушивать твой трёп, и не Антуанэль, чтобы еще ему и умиляться! — Тидарра повысила голос, в нем зазвенели стальные нотки. — Завтра ты объявишь Кьяру своей невестой! И это последняя моя попытка пойти дорогой мира!

— П-ха! — вот это реально было смешно. Не знаю, что больше: то, что она пытается мне приказывать, или что-то говорит о мире. — Шли бы вы спать, Ваше Величество, и где-то там, во снах, я вам, быть может, подчинюсь…

— Ну что ж. Другого я не ожидала…

Предвосхитив ее приказ, я что есть силы пнул ногой пенек для колки дров, стоящий у хибары и выхватил из-под него воткнутый в землю меч. Пусть это территория дворца, но времена сейчас неспокойные, и таких тайников у меня по всему лесу хватало.

Всего доли секунды — и меч взвился в небо, отражая свет луны и отсек половину туловища крылатой твари, что бросилась ко мне из-за кустов. Следом за ней свалилась вторая, пища и корчась в предсмертной агонии.

Неужели Тидарра думает, что я не заметил? Третья тварь, размером с крупного орлана, сама напоролась на клинок. Зубастая гадость! Я брезгливо стряхнул ее на землю.

Кроны деревьев зашумели, черные твари, притаившиеся в них, медленно поднимались в ночное небо, кружили там, затмевая яркий диск луны, готовясь вот-вот спикировать и разорвать меня.

— Мелко плаваешь, Тидарра, — я усмехнулся и отбросил меч.

Ну что ж, пора вспомнить, кто ты есть, Флориан! Волшебная магия древних эльфов Алайи забурлила в жилах вместе с кровью. Да, ее осталось мало, да и обладали ей не все, но сейчас я призывал ее к себе. Бледное свечение вспыхнуло на ладонях, я сжал кулаки, послышался треск. Голубые всполохи шарами разлетелись во все стороны, и крылатые твари, пораженные сияющей искрой, дождем осыпались на землю, догорая в синем пламени.

— Впечатляет! — покачала головой Тидарра. — Мышек ты глушить умеешь, а как насчет чего-то покрупнее?

Глупая ведьма! Она и впрямь считает, что я глух и слеп?

— Выходи, Тьярри! — я подцепил носком ноги лежащий рядом меч, подкинул его и поймал, крутанув в воздухе. — Вот этот покрупнее, да, Тидарра?

Ворон тенью появился из кустов. На лице выражение полного безразличия, и что бесит — никакого оружия! Словно прогуляться вышел!

Я выставил перед собой клинок. С вызовом подцепил острием подбородок Ворона, заставляя посмотреть в глаза. Тот только нагло усмехнулся, без труда выдержав мой взгляд, и демонстративно заложил руки в карманы. Вот зараза!

— Сколько раз мы с тобой дрались, Тьярри? — прищурил глаза, вспоминая.

— Каждый раз, когда ваша семья наведывалась в Меридор! — услужливо подсказал Ворон, при этом его глаза источали превосходство, а слова — тонны иронии. Это задевало за живое.

— Тогда напомни, сколько раз ты выиграл бой? — не унимался я, тяжело дыша и наступая.

— Ни одного, — спокойно ответил Тьярри, выбивая меня из колеи, ибо брошено это было безразлично, но я почувствовал издевку. Тьярри молча и вальяжно отвел указательным пальцем клинок от своего лица и добавил: — И потому драться с тобой сейчас не вижу смысла.

Я в сердцах воткнул меч в землю — стоять с ним против невооруженного соперника претило моим правилам.

— Знаешь, Тьярри, иногда мне кажется, что ты не Ворон. Ибо не пристало гордым и отважным воинам Кавьердера иметь в своем роду такое гнусное продажное дерьмо.

Тьярри молча отвернулся, но я услышал, как хрустнули в карманах суставы крепко сжатых пальцев.

— Не сопротивляйся, Флориан, — надменно заявил Ворон, глядя в сторону, но потом резко развернулся и, быстро пригнувшись, прошептал на ходу: — Сейчас тебе не вывезти…