Непутевая

Он припарковал «БМВ», и мы прошли под каменными сводами коридоров в общежитие. В вестибюле я позвала Марион по переговорному устройству, но она не ответила.

— Она вас ждет?

— Не думаю. Я учусь в Гарварде. Денек слишком хорош для занятий, я решил прокатиться, посмотреть ваше озеро, пригласить ее на ланч. Но, похоже, промахнулся.

Я заколебалась. Мне нужно было еще сделать лабораторную по биологии и написать до конца недели реферат, но вежливость требовала пригласить его на ланч вместо Марион. В конце концов, после мисс Хед она была здесь единственной, с кем я поддерживала отношения. Кроме того, я только сейчас заметила, какая чудесная стоит погода: я не помнила такого тепла с последних дней сентября. Трава уже зазеленела, пробивались первые весенние цветы…

— Вы можете перекусить со мной, пока она не вернется.

— Ну что вы, я не хочу беспокоить вас…

— Совершенно никакого беспокойства. Я и так собираюсь обедать.

Мы ели спаржу, гренки и голландский соус. Он болтал о себе, о том, как жил в штате Мичиган, как любит ходить под парусом и летать на дельтаплане. Что изучает архитектуру, и даже описал самые интересные здания в Кембридже и некоторые свои проекты.

— Приезжай как-нибудь. Я тебе все покажу.

После обеда мы снова безрезультатно поискали Марион, а потом погуляли вдоль озера. Он забыл о Марион, я — о лабораторной по биологии и реферате. Мы легли на берегу и, подставив бледные лица весеннему солнцу, вспоминали детство. Где-то у меня в животе — я это отчетливо чувствовала — таяла огромная глыба льда. Над нами бежали причудливые легкие облака; на холме ребятишки запускали разноцветного воздушного змея, еще пара кувыркалась в траве, как маленькие щенята.

Мне было хорошо. Его ласковая рука осторожно накрыла мою.

— Давай как-нибудь съездим в Кембридж, — предложил он. — Я покажу тебе чудесные здания, о которых говорил. Там есть отличный испанский ресторан, вкусно пообедаем.

Я призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не перекувыркнуться от счастья и не прижаться к нему. Ненаписанный реферат стал нужен ничуть не больше, чем прошлогодний снег.

Я сама удивилась, что выдернула руку и вскочила, как Золушка в полночь.

— Извини, мне нужно в лабораторию, — промямлила я. — Это был замечательный день. Надеюсь, ты найдешь Марион. — Я повернулась и побежала.

— Постой! — крикнул он. — Как тебя зовут?

Только примчавшись в лабораторию, я перевела дух, облачилась в белый халат и, пробормотав извинения неодобрительно посмотревшему в мою сторону профессору Эйткену, приготовила стеклышко с образцами одноклеточных и прильнула к окуляру…

За ужином я столкнулась с Марион.

— Я встретила сегодня твоего брата. Он нашел тебя?

— Да. Сказал, что познакомился с девушкой из Теннесси. Я сразу поняла, что это ты. Ты ему понравилась, но он сказал, что ты убежала, когда он пригласил тебя в Кембридж.

— Я опаздывала на биологию.

— По-моему, он решил, что ты дала ему от ворот поворот.

— Ничего подобного.

— Сказать ему это?

Я помолчала.

— Я действительно очень занята в этом семестре. У меня нет времени на встречи.

Она укоризненно покачала головой.

— Ладно, тебе видней.

Интересно, внезапно разозлилась я, за кого она меня принимает? Если ей нравится проводить свою жизнь на спине с раздвинутыми ногами, это не значит, что другие должны вести себя так же. У меня все же другая цель в жизни.

В этот вечер я заперлась в библиотеке и написала курсовую по биологии. Ее суть сводилась к тому, что человек наследует у родителей не только черты лица, но и эмоции. Например, любовь. Этот яркий пример формы выживания всего человеческого рода. То, что полезно для всего рода, не всегда полезно личности. Например, красочное оперение птиц, усиливая их привлекательность для птиц другого пола, одновременно делает их более уязвимыми для хищников.

На лето я уехала в Халлспорт и два месяца ни с кем не встречалась. Никакого секса!

Майор устроил меня на свой завод делопроизводителем. Он часто бросал свои дела, чтобы объяснить мне химические процессы, сопровождавшие производство снарядов, и я восхищалась стройностью формул. Мы были очень довольны друг другом.

С тех пор как мы — дети — стояли на полигоне с конусами мороженого и наблюдали за испытаниями, все изменилось. Теперь их проводили в специальной камере, следя за ходом реакций по монитору. Снаряды предназначались жителям далекой страны, название которой — Вьетнам — с недавних пор было у всех на слуху. Серия опытов заняла всего двадцать четыре микросекунды. Я поразилась: самая большая скорость метронома мисс Хед не превышала двадцать четыре удара в секунду. Джо Боб на своем треке сражался с секундомером, проградуированным до сотых долей секунды.

Клем в то утро, когда чуть не убил меня, мчался со скоростью сто семнадцать футов в секунду, но здесь, перед монитором, мы были свидетелями взрыва, чьи волны развивали скорость до двух тысяч футов в секунду, скорость, которую не определил бы ни один секундомер Джо Боба.

В тот теплый весенний день в Уорсли мы с братом Марион наблюдали на экране белые смертоносные волны, похожие на кучевые облака.