Нераскрытая самость

Я припоминаю одного преподавателя философии, который консультировался у меня по поводу канцерофобии. Он был убежден, что у него злокачественная опухоль, хотя на десятках рентгеновских снимков не было обнаружено ничего подобного. «О, я знаю, что на снимках ничего нет, – говорил он, – но ведь могло быть». Подобное признание, конечно, гораздо унизительнее для развитого интеллекта, нежели вера первобытного человека в то, что его преследует призрак. Если злонамеренные духи вполне допустимая гипотеза в примитивном обществе, то для цивилизованного человека необходимость признать, что он стал жертвой игры воображения, – крайне болезненное переживание. Первобытный феномен одержимости не исчез, он остался таким же, как прежде. Он только трактуется иным, более предосудительным образом.

Многие сновидения содержат образы и ассоциации, аналогичные примитивным идеям, мифам и обрядам. Эти образы Фрейд назвал «архаическими чертами». Согласно его теории, это психические элементы, сохранившиеся в нашем разуме с давних времен. Данная точка зрения характерна для понимания бессознательного как простого придатка к сознанию или, выражаясь более образно, мусорного ведра, в которое сознательный разум сбрасывает все ненужное, неиспользуемое, бесполезное, забытое или вытесненное.

Не так давно от этого мнения пришлось отказаться, ибо дальнейшие исследования показали, что такие образы и ассоциации составляют неотъемлемую часть структуры бессознательного и могут возникать в сновидениях любого человека – образованного и безграмотного, умного и глупого. Их отнюдь нельзя считать мертвыми или бессмысленными «пережитками»; напротив, они продолжают функционировать и, следовательно, крайне важны именно в силу своей «исторической» природы. Это своего рода язык, который образует мост между способом, которым мы сознательно выражаем наши мысли, и более примитивной, более красочной и живописной формой выражения – языком, который непосредственно апеллирует к чувствам и эмоциям. Такой язык необходим для перевода некоторых истин из их «культурной» формы (в каковой они совершенно неэффективны) в форму, которая бьет прямо в цель. В частности, я знаю одну даму, известную своими глупыми предрассудками и упрямством. Доктор тщетно пытается внушить ей хоть какое-то понимание. Он говорит: «Милая леди, ваши взгляды весьма любопытны и оригинальны. Но видите ли, есть много людей, которые, к сожалению, не разделяют ваших убеждений и нуждаются в снисходительности. Не могли бы вы…» и т. д. С равным успехом он мог бы разговаривать с камнем. Сновидение выбрало иной метод. Однажды ей приснилось, что ее пригласили на важный прием. В дверях ее встречает хозяйка (очень умная женщина) и говорит: «Ах, как хорошо, что вы пришли, все ваши друзья уже здесь и ждут вас». Она подводит ее к двери, и дама входит… в коровник.

Этот язык более конкретен и достаточно прост, чтобы его понял даже глупец. Хотя дама и не желала признавать смысл сна, он все же достиг своей цели, и через некоторое время она была вынуждена принять его.

Послания бессознательного имеют гораздо большее значение, чем это осознает большинство людей. Поскольку сознание подвергается воздействию всевозможных внешних привлекающих и отвлекающих факторов, оно легко может сбиться с пути и выбрать путь, не соответствующий его индивидуальности. Общая функция сновидений состоит в том, чтобы уравновешивать такие нарушения психического баланса, продуцируя содержания комплементарного или компенсаторного характера. Сновидения о высоких местах, воздушных шарах, самолетах, полетах и падениях часто сопровождают состояния сознания, характеризующиеся ложными допущениями, переоценкой себя, нереалистичными мнениями и грандиозными планами. Если к предостережению сна не прислушиваются, его место занимают реальные несчастные случаи. Человек может споткнуться, упасть с лестницы, попасть в автомобильную катастрофу и т. д. Помню случай с одним мужчиной, который безнадежно запутался в каких-то темных делишках. В качестве своеобразной компенсации у него развилась почти болезненная страсть к альпинизму: он пытался «подняться над собой». В одном сне он увидел, как шагает с вершины высокой горы в пустоту. Когда он рассказал мне свой сон, я сразу понял, какой опасности он подвергается, и попытался убедить его ограничить восхождения. Я даже сказал ему, что этот сон предвещает гибель в горах. Но все было напрасно. Через полгода он «шагнул в пустоту». Проводник видел, как он и его друг спускались по веревке в трудном месте. Друг нашел вре´менную опору на одном из выступов, и сновидец последовал за ним вниз. Внезапно он отпустил веревку и, по словам проводника, «будто прыгнул в воздух». Он упал на своего друга, оба сорвались и разбились насмерть.