Нераскрытая самость

Откровенное признание, которое за этим последовало, помогло мне понять, почему лечение приняло столь необычную форму. Первоначальный шок оказался настолько силен, что мой пациент не мог справиться с ним в одиночку. Для этого были нужны мы оба. Именно в этом состояла терапевтическая задача, а вовсе не в реализации тех или иных теоретических допущений.

Благодаря подобным случаям я научился придерживаться направления, уже намеченного в предоставленном пациентом материале и его настрое, а не связывать себя общими теоретическими соображениями, которые могут оказаться неприменимыми в данной конкретной ситуации. Практические знания о человеческой природе, накопленные мною за шестьдесят лет, научили меня рассматривать каждый случай как новый опыт, требующий, прежде всего, индивидуального подхода. Иногда я без колебаний погружаюсь в тщательное изучение событий и фантазий детства; в других случаях я начинаю с самого верха, даже если это означает блуждание в тумане самых неправдоподобных метафизических спекуляций. Все зависит от того, сумею ли я постичь язык пациента и, следуя за его бессознательным, на ощупь пробраться к свету. Одни требуют одного, другие – другого. Таковы различия между индивидами.

Особенно это верно в отношении интерпретации символов. Два разных человека могут видеть похожие сны, но, если один из них молод, а другой стар, беспокоящие их проблемы будут разными, а значит, было бы абсурдно толковать оба сна одинаково. Хороший пример – сон, в котором компания молодых людей едет верхом по широкому полю. Сновидец скачет впереди и перепрыгивает через большую канаву. Остальные падают в воду. Юноша, рассказавший мне этот сон, принадлежал к осторожному, интровертному типу и боялся любых авантюр. Тот же сон видел старик, который не ведал страха и прожил активную предприимчивую жизнь. Когда ему приснился этот сон, он был неугомонным инвалидом, доставлявшим массу хлопот своему врачу и сиделке. Непослушание и беспокойность явно шли ему во вред. Очевидно, сновидение подсказывало молодому человеку, что он должен делать, а старику – что он делать не должен. Нерешительного молодого человека оно воодушевляло и поощряло к прыжку, а старый охотно прыгнул бы и сам. Однако этот еще тлеющий в нем дух приключений и составлял его главную проблему.

Данный пример показывает, насколько сильно интерпретация сновидений и символов зависит от индивидуальных особенностей сновидца. Символы многозначны и часто представляют противоположности, как, например, stella matutina, утренняя звезда, которая символизирует не только Христа, но и дьявола (Люцифера). То же самое относится и ко льву. Правильная интерпретация зависит от контекста, то есть от ассоциаций, связанных с образом, и от фактического состояния разума сновидца.

5. Архетип в символике сновидений

Выдвинутая нами гипотеза о том, что сновидения служат цели компенсации, – очень широкое и всеохватывающее предположение. Оно означает, что мы считаем сновидение нормальным психическим явлением, заключающимся в передаче бессознательных реакций и спонтанных импульсов сознательному разуму. Поскольку лишь немногие сновидения носят явно компенсаторный характер, мы вынуждены обращать особое внимание на язык сновидений, который мы считаем символическим. Изучение этого языка почти наука. Как мы уже убедились, ему свойственно бесконечное разнообразие индивидуальных выражений. Они могут быть расшифрованы с помощью самого сновидца, который предоставляет ассоциативный материал, или контекст сновидческого образа, благодаря чему мы можем рассмотреть все его аспекты, как бы обходя его кругом. Данный метод пригоден во всех обычных случаях – например, когда родственник, друг или пациент рассказывает вам сон в ходе беседы. Но когда речь идет о навязчивых, повторяющихся или эмоционально заряженных сновидениях, личных ассоциаций сновидца уже недостаточно для удовлетворительного толкования. В таких ситуациях мы должны принять во внимание тот факт, что в сновидении часто встречаются элементы, которые не принадлежат личности сновидца и не могут быть выведены из его личного опыта. Фрейд, который первым заметил и описал эти элементы, назвал их «архаическими чертами». Архаические черты суть мыслеформы, необъяснимые сквозь призму собственной жизни индивида. Скорее, они представляют собой исконные, врожденные и унаследованные от наших предков компоненты человеческого разума.