Нераскрытая самость

Таковы люди, продуцирующие символы, которые мы анализируем в их сновидениях. Чтобы объяснить символы и их значение, необходимо выяснить, остаются ли эти репрезентации такими же, какими они были прежде, или же они выбраны сновидением для своей особой цели из хранилища общечеловеческого сознательного знания. Если, например, в сновидении встречается число 13, возникает вопрос: верит ли сновидец в несчастливую природу числа, или сновидение просто намекает на людей, которые разделяют подобные суеверия? От ответа на этот вопрос и будет зависеть интерпретация. В первом случае сновидец по-прежнему находится под чарами несчастливого числа 13, а значит, будет чувствовать себя неуютно в номере 13 или за столом в компании из 13 человек. Во втором случае число 13 может быть не более чем упреком или осуждением. В первом случае это нуминозная репрезентация; во втором случае она лишена своей первоначальной эмоциональности и приняла безобидный характер нейтральной информации.

Данный пример иллюстрирует два способа проявления архетипов в повседневной жизни. В первом случае они предстают в своей первоначальной форме – это образы и в то же время эмоции. Об архетипе можно говорить только тогда, когда эти два аспекта совпадают. Когда есть только образ, это просто слово, как частица без электрического заряда. Тогда оно не имеет большого значения – это просто слово и ничего больше. Но если образ заряжен нуминозностью, то есть психической энергией, то он становится динамичным и влечет за собой определенные последствия. На практике было бы большой ошибкой относиться к архетипу как к простому названию, слову или понятию. Это нечто гораздо большее: это часть жизни, образ, связанный с живым человеком посредством эмоций. Слово само по себе – простая абстракция, разменная монета в интеллектуальной торговле. Но архетип – это живая материя. Она всегда принадлежит живому человеку, от которого ее нельзя отделить и использовать произвольно для разных целей. Она не может быть объяснена никаким иным способом, кроме способа, определяемого данным конкретным индивидом. Так, символ креста в случае доброго христианина следует толковать исключительно в христианском ключе, если только сон не дает веских оснований рассматривать его иначе, хотя даже тогда не следует упускать из виду его специфически христианский смысл.

Слова бесполезны, если вы не знаете, что они означают. Это особенно верно в психологии, где мы говорим об архетипах, таких как анима и анимус, мудрый старец, великая мать и т. д. Вы можете знать обо всех святых, мудрецах, пророках и других богоугодных людях, а также обо всех великих матерях мира, но если это всего лишь образы, нуминозность которых вы никогда не переживали, то вы не знаете, о чем говорите. Слова, которые вы используете, сами по себе пусты и бесполезны; они обретут жизнь и смысл только тогда, когда вы попытаетесь прочувствовать их нуминозность, их связь с живым человеком. Только тогда вы начнете понимать, что имена значат очень мало. То, как они связаны с вами, – вот что важно.

Символопорождающая функция наших сновидений – это попытка вернуть изначальный разум в наше сознание, в котором он никогда не был прежде и в котором никогда не подвергался критическому самоанализу. Мы были этим разумом, но никогда не знали его. Мы избавились от него прежде, чем успели его понять. Он поднялся из своей колыбели, отбросив примитивные характеристики, как громоздкую и бесполезную шелуху. Очевидно, бессознательное сохранило их остатки. Сновидения и их символы постоянно ссылаются на них, словно пытаясь возродить все старые примитивные вещи, от которых разум освободился в ходе своей эволюции: иллюзии, детские фантазии, архаические мыслеформы, примитивные инстинкты. В действительности так и есть. Именно это объясняет сопротивление, даже страх и ужас, которые человек испытывает, приближаясь к бессознательному. Шокирует не столько примитивность его содержаний, сколько их эмоциональность. Они не просто нейтральны или индифферентны, они настолько заряжены аффектом, что часто вызывают крайний дискомфорт. Они даже могут вызвать настоящую панику, и чем сильнее они подавляются, тем быстрее распространяются по всей личности в форме невроза.

Однако именно их эмоциональность придает им столь важное значение. Вообразите человека, который, прожив часть своей жизни в бессознательном состоянии, вдруг осознал, что в его памяти образовался провал – что произошли какие-то важные события, которые он не может вспомнить. Поскольку он полагает, что психика носит исключительно личностный характер (а так полагает большинство людей), он будет пытаться восстановить явно утраченные детские воспоминания. Но пробелы в его детских воспоминаниях всего лишь симптомы гораздо большей утраты, утраты первобытной психики – психики, которая жила и функционировала до того, как была отражена сознанием.