Нерассказанная история США

Бжезинский и Рокфеллер увидели в Картере нечто такое, что убедило их в выгодности взращивания его в качестве политика, и они поддержали его с самого начала. Заместитель главы избирательного штаба Картера Питер Борн однажды сказал: «И Дэвид, и Збиг считали Картера идеальной основой для создания политика»³³. Во время кампании Бжезинский был советником Картера по внешней политике, а также его личным спичрайтером. Картер включил в состав правительства 26 членов трехсторонней комиссии: вице-президента Уолтера Мондейла, госсекретаря Сайруса Вэнса, министра обороны Гарольда Брауна, министра финансов Михаэля Блюменталя, главу Федеральной резервной системы Пола Уокера и др. Главу ЦРУ Буша Картер заменил другим членом трехсторонней комиссии – Стэнсфилдом Тернером. Второстепенные посты тоже заняли члены комиссии: Уоррен Кристофер, Энтони Лейк и Ричард Холбрук. Наиболее показательным было назначение Бжезинского на пост советника по национальной безопасности. Киссинджеру, также входившему в состав трехсторонней комиссии, никаких постов в правительстве предложено не было.

Несмотря на свою неопытность, связи с трехсторонней комиссией и склонность к центризму, Картер имел довольно прогрессивные взгляды на будущее США. Среди его главных целей было сокращение расходов на оборону. В ходе избирательной кампании Картер осуждал лицемерие США в ядерной области. «Призывая суверенные державы отказаться от ядерного оружия, мы требуем от них самоотречения, на которое сами пойти не готовы», – говорил он. Отказавшись от типичных для великих держав двойных стандартов, он признавал, что у США «нет права требовать у других стран подобного отказа» до тех пор, пока Америка сама не начнет активно двигаться к ликвидации собственного ядерного арсенала. «Мир замер в ожидании, но это ожидание не может длиться вечно, – понял Картер. – Чем дальше откладывается реальное сокращение вооружений, тем больше стран захочет развивать собственную ядерную программу»³⁴.

Такая честность была отрезвляющим душем, равно как и обещание Картера восстановить моральный авторитет США на мировой арене, утраченный после войны во Вьетнаме. Он объявил, что «наша страна никогда больше не должна быть втянута в решение внутренних проблем другой страны военным путем, кроме случаев, когда эти проблемы будут представлять прямую угрозу для США или американского народа»³⁵. Он поклялся никогда не говорить «полуправды или откровенной лжи», с помощью которых его предшественники оправдывали американское вторжение во Вьетнам. Он вернул человечеству надежду, объявив, что США помогут «построить справедливый и мирный мир, который будет по-настоящему гуманным… Мы клянемся… ограничить количество вооружений в мире… И в этом году мы сделаем первый шаг к нашей главной цели – полной ликвидации ядерного оружия на земле. Мы призываем другие народы присоединиться к нам во имя жизни, а не смерти»³⁶.

Сложно сказать, насколько искренними были заявления Картера по Вьетнаму. Они явно представляли собой резкий контраст с риторикой его предшественников и преемников. Но они могли быть и ширмой, призванной показать его большим либералом, чем он был на самом деле. Во время кампании 1976 года Картер сказал репортеру, задавшему вопрос по Вьетнаму, что в марте 1971 года он «призывал к полному выводу войск», хотя до этого выступал с типичных для южан провоенных позиций. В августе 1971-го Картер написал статью, в которой заявил о том, что изначально выступал за вмешательство Америки в борьбу против «коммунистической агрессии во Вьетнаме». Теперь же, «поскольку мы не можем победить, нам пора вернуться домой». В 1972 году он поддержал никсоновские бомбардировки Северного Вьетнама и минирование портов, призвав американцев «предоставить президенту Никсону нашу помощь и поддержку вне зависимости от согласия с его решениями». Даже в апреле 1975 года, когда Сайгон вот-вот должен был пасть под натиском коммунистов и их сторонников, Картер заявил, что поддерживает выделение в следующем году сайгонскому режиму от 500 до 600 миллионов долларов военной помощи для его стабилизации³⁷.

Картер и советский руководитель Л. И. Брежнев подписывают ОСВ-2. Несмотря на всю помпу, подписание этого договора было ограниченным успехом, поскольку он позволил обеим сторонам продолжить наращивание ядерных арсеналов, хотя и более медленными темпами.