Нерассказанная история США

Картер со Збигневом Бжезинским, назначение которого на пост советника по национальной безопасности обрекло на провал прогрессивные устремления Картера. Сын польского дипломата, антикоммунист-«ястреб» Бжезинский хитро и планомерно манипулировал взглядами Картера на внешнюю политику.

Риторика Картера по правам человека вызвала ответные обвинения с советской стороны. В июле 1978 года Картер «раскритиковал» и «осудил» приговор советскому диссиденту Анатолию Щаранскому, получившему 13 лет по обвинению в шпионаже в пользу ЦРУ. Заявления Картера особенно рассердили советское руководство потому, что он и Бжезинский заигрывали с Китаем, где ситуация с правами человека была несравнимо хуже. Бжезинский сам признавал в разговорах с Картером, что Китай казнит не менее 20 тысяч заключенных ежегодно. Но основа обвинений Картера была подорвана не кем иным, как американским послом в ООН Эндрю Янгом, сказавшим французскому журналисту, что в американских тюрьмах «содержатся сотни, возможно, даже тысячи человек, которых можно назвать политзаключенными»⁴⁷.

Критиковать недочеты в системе защиты прав человека в СССР, в то же время поддерживая их вопиющие нарушения в других регионах, было опасной игрой, которая нередко рикошетила по самим США. В 1967 году Англия объявила о планах вывода своих войск из районов к востоку от Суэца. США решили заполнить образовавшийся вакуум. Они построили военную базу на острове Диего-Гарсия в Индийском океане, с которого англичане в 1968–1973 годах выселили более 2 тысяч туземцев. США могли использовать дислоцированную на острове авиацию для защиты своих интересов в Персидском заливе ⁴⁸. В результате этого финансовые потоки оказались еще более завязаны на иранского шаха и Израиль, которые стали основными защитниками экономических и геополитических интересов США в регионе, в котором были сконцентрированы 60 % всех разведанных запасов нефти в мире. В эти годы богатые нефтью государства залива начали играть важную роль в мировой экономике, импортируя товары из США и Европы и вкладывая в американские банки миллиарды нефтедолларов.

В 1960–1970-е годы США поставили в Иран целый арсенал сложных систем вооружений. Последующие поколения могут увидеть жестокую иронию в том, что США даже поощряли стремление Ирана начать полномасштабную ядерную программу для защиты своих богатых запасов нефти. Открытая поддержка руководством США репрессивного шахского режима, пришедшего к власти после свержения ЦРУ чрезвычайно популярного иранского лидера Мосаддыка, возмущала большинство иранцев. Один из главных противников шаха и его программы «модернизации» аятолла Рухолла Хомейни заявил: «Пусть же американский президент знает, что в глазах иранского народа он является самым омерзительным представителем рода человеческого из-за его несправедливости по отношению к мусульманским народам»⁴⁹. За это и подобные резкие высказывания шахское правительство в 1964 году изгнало Хомейни из родной страны. В последующие 15 лет иранские религиозные деятели постоянно критиковали и шаха, и его сторонников в Вашингтоне, Багдаде и Париже.

Недовольство иранцев продолжало расти. В 1970-е его подогрело замедление экономического роста. Но, несмотря на мрачные доклады о ситуации с правами человека, Картер продолжал продавать шаху оружие, которого Иран уже получал больше, чем любая другая страна. Связи между Картером и шахом, названным New York Times «самым абсолютным из монархов современности», постоянно расширялись, что давало повод обвинить Картера в лицемерии по вопросу прав человека⁵⁰. В ноябре 1977 года иранская монаршая чета нанесла визит Картеру, остановившись в Белом доме. В результате переговоров Картер дал предварительное добро на продажу Ирану шести – восьми легководных ядерных реакторов. Вместе с 16–18 реакторами, о покупке которых шах вел переговоры с Францией и ФРГ, Иран получил бы весьма серьезную ядерную программу.

Стремясь оказать поддержку своему оказавшемуся под огнем критики союзнику, президент Картер с супругой посетили вместе с ним пышную церемонию празднования Нового года в Тегеране, проходившую под аккомпанемент протестов в столицах обеих стран. Перед каждым из 400 гостей стояло по пять хрустальных бокалов. Картер без устали расхваливал гостеприимного хозяина: «Наши беседы были бесценными, наша дружба неизменна, и я хочу поблагодарить лично шаха, чья мудрость и опыт так помогли мне, молодому лидеру. Во всем мире нет лидера, по отношению к которому я чувствовал бы большую дружбу и благодарность»⁵¹.