Нерастраченное время

В браке не состоит. Детей нет… Проживает одна. Справка о судимости предоставлена. На региональном учёте граждан, отстранённых от исполнения обязанностей опекуна или усыновителя, также не состоит. Образование высшее. Работает в такой-то фирме, в должности бухгалтера.

Характеристика состояния здоровья. Заболевания, указанные в перечне постановления, отсутствуют… Психолого-педагогическая комиссия пройдена. В жилом помещении лица, страдающие заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, не проживают.

Материальное положение. Имеет постоянный доход такой-то… Проживает в отдельной трёхкомнатной квартире общей площадью такой-то…

Мотивы для приёма ребёнка в семью. Создание полноценной семьи и желание иметь детей.

Пожелания граждан по кандидатуре ребёнка. Желает усыновить Горбань С. С. 12-ти лет.

Заключение о возможности/невозможности граждан… В соответствии с действующим законодательством… принимая во внимание собранные по делу материалы, органом опеки и попечительства установлено, что гражданка Пахомова может быть усыновителем.

– Значит, всё? – поднимаю глаза на Елену Васильевну. – Даже не верится…

– Остался только суд. Но туда мы заявление сами подаём, так быстрее… Вам остаётся только получить согласие ребёнка.

– Спасибо, спасибо вам, Елена Васильевна! – я выуживаю из сумки коробку конфет и протягиваю ей.

– Ой, ну что вы… Это совсем не нужно, – отказывается она, краснея. – Я ведь ничего и не делала…

– Нет-нет, возьмите! – настаиваю я. – Даже если бы заключение было отрицательным, я всё равно хотела вас поблагодарить за терпение и ваш труд…

Мне все же удаётся всучить коробку с «Рафаэлло» ей в руки. Елена Васильевна уже и на чайник поглядывает – время-то близится к обеду.

День 878-й. Согласие

Дико волнуясь, я расхаживаю взад-вперёд по комнате, куда меня, ковыляя уткой, привела сотрудница детского дома. И здесь повсюду тоже мультяшные герои. Они кажутся до того нелепыми, что хочется взять кисточку и краску и закрасить их. Желательно в два слоя.

Потому что в этом детском доме ничего детского нет… Даже глаза малышей – я встретила двоих на лестнице – до того взрослые, что хочется плакать. В них все – печаль, боль, грусть. И столько суровости, что можно в ней утонуть. Мне вдруг захотелось забрать домой всех этих детей.... Мир жесток, раз они оказались никому не нужны.

Да, мир жесток… Уж я об этом знаю не понаслышке.

Наконец, дверь открывается, и в сопровождении всё той же женщины на пороге появляется Света. Она смотрит недоверчиво, брови сошлись у переносицы, в глазах – неприязнь.

– Здравствуй, Света!

Я в волнении тереблю ручку сумочки. Порываюсь броситься к ней, но страх – липкое чудовище – не пускает. Вдруг оттолкнёт? Вдруг не примет?

– Здравствуйте… – лицо каменное, неживое.

– Ну вот и все, Светик… Я обещала тебя забрать, и я своё слово сдержу. Осталось всего чуть-чуть… Но теперь дело за тобой… Для суда нужно твоё согласие… Ты сможешь уехать со мной, как только судья вынесет решение. Если ты, конечно, не передумала…

Между рёбер почему-то становится очень больно. Что если не захочет? Что если испугается? Или не поверит?

– Нет… Нет, я не передумала… – голос её, наконец, оживает, становится тоньше – будто весенний ручеёк оттаял.

– Вы ещё должны ознакомиться с медкартой ребёнка… – подаёт голос сотрудница детского дома. – Диагнозы там всякие, вдруг передумаете…

– Не передумаю! – убеждаю я скорее Свету, чем сотрудницу. – Мне это совсем не важно.

– Но так положено… – не унимается та. – Вы должны ознакомиться и подписать…

– Значит, подпишу… Подпишу все, все, что скажете.

День 923-й. Суд

Заявление в суд было отправлено отделом опеки в конце октября, а вот заседание назначили только на первое декабря.

Весь этот месяц я исправно навещала Свету в детском доме. И каждый раз она глядела на меня исподлобья своими серыми глазищами, и вроде кивала, соглашаясь, когда я успокаивала и говорила, что скоро её заберу, но все как-то неуверенно и боязливо.