Неравная игра

— Вы слышали, что я сказала?

— Да.

— И?

— Вы знакомы с Клементом? — настороженно спрашивает Уильям Хаксли.

— Только вчера с ним познакомилась.

— Где?

— Если вкратце, мы с ним проболтали несколько часов, но в толпе на «Ватерлоо» я его потеряла.

— Какой?

— Затрудняюсь ответить на ваш вопрос, мистер Хаксли, ей-богу. Как я сказала, мы не так уж долго говорили.

— Да, конечно. Прошу прощения за бесцеремонный вопрос, но почему вы мне звоните?

— Он рассказал мне, что помогал вам решить одну проблему. Это так?

Снова следует молчание. Наконец:

— Да, так.

Хотя меня так и подмывает спросить о произошедшем в конюшне, я все-таки избегаю касаться острых тем и следую своему плану.

— Что ж, у меня тоже возникла проблема, и помощь Клемента мне не помешала бы.

— Даже если так, вы не ответили на мой вопрос. Почему вы мне звоните?

— Потому что понятия не имею, как мне его найти.

— И вы полагаете, что я знаю?

— Именно на это я и надеюсь.

— Нет, не знаю, — вздыхает мужчина. — Но поверьте мне, мисс Хоган, если вам по-настоящему требуется его помощь, Клемент отыщет вас сам.

— Хм, поняла. Вы можете еще что-нибудь сказать о нем?

— Думаю, обсуждать нам больше нечего.

— Простите?

— Если Клемент предложит вам помощь, примите ее и будьте ему благодарны. Это все, что я могу вам сказать.

— Но…

— Всего хорошего, мисс Хоган.

И с этим Уильям Хаксли вешает трубку.

В полнейшей растерянности откидываюсь на спинку кресла. Бывали у меня, конечно же, и более странные телефонные разговоры с источниками, но этот определенно входит в группу лидеров. На протяжении недолгого звонка тон Хаксли что-то неуловимо мне напоминал. В прошлом мне доводилось брать интервью у людей, переживших разнообразнейшие трагические события — автокатастрофы со смертельным исходом, нападения террористов, — и у всех них голос звучал одинаково потрясенно и подавленно. У Хаксли, однако, слышалось и еще что-то, вот только не могу понять, что именно.

С досадой швыряю ручку на стол. Получается, я несколько месяцев терзалась понапрасну — теперь очевидно, что интересен именно Клемент, а вовсе не Уильям Хаксли.

Раздается звуковой сигнал электронного сообщения. Смотрю на экран компьютера, однако адрес отправителя мне незнаком. В теме указано одно-единственное слово: «Блокнот».

Открываю письмо:

Уважаемая мисс Хоган!

Меня зовут Аллан Тим, и обращаюсь я к Вам по поводу Вашего поста в Твиттере о блокноте.

Сразу должен признаться в корыстной цели, а именно, в желании приобрести у Вас данный блокнот — при условии, конечно же, что Вы готовы его продать. К сожалению, ничего захватывающего о названии «Клоуторн» сообщить Вам не могу: в действительности это лишь старинная английская карточная игра. Она была популярна какое-то время в семнадцатом веке, однако быстро вышла из моды ввиду своей сложности.

В начале шестидесятых к игре ненадолго вернулась популярность, и Ваш блокнот представляет собой не что иное, как журнал игровых протоколов того периода. Я коллекционирую все, что связано с «Клоуторном», отсюда мой интерес.

Переходя к сути, предлагаю Вам триста пятьдесят фунтов. Если мое предложение Вас интересует, я как раз на несколько дней остановился в Лондоне и готов расплатиться наличными.

С нетерпением ожидаю Вашего ответа.

С уважением, Аллан Тим

Что ж, карточная игра объясняет и фамилии, и систему подсчета. А что самое замечательное, я не только удовлетворю свое любопытство, но, кажется, какой-то болван еще и готов выложить неплохие денежки. Набиваю Аллану Тиму встречное предложение в четыреста фунтов и подтверждаю готовность встретиться после работы.

Коллекционеру явно не терпится, поскольку его ответ приходит уже через минуту:

Четыреста фунтов меня устроят. Днем у меня встреча в Паддингтоне, но к семи часам я непременно освобожусь. Если Вам удобно, предлагаю встретиться в винном баре «У Марко» на Спринг-стрит.