Неравная игра

Пилюля и вправду горькая, однако Терри хотя бы предложил способ немного ее подсластить.

— Спасибо за совет, Терри. По правде говоря, как раз сегодня вечером у меня назначена встреча насчет одной вакансии, так что, возможно, я соскочу с поезда еще до того, как меня столкнут.

— Не за что, Эмма, и надеюсь, встреча завершится успешно.

Я уже собираюсь завершать разговор, однако это не входит в намерения моего собеседника:

— И еще, Эмма, могу я поинтересоваться: стоило оно того?

— Что стоило?

— Звонить тому типу, Уильяму Хаксли. Чего-нибудь добились?

— В некотором смысле, хотя и не в том, в каком я ожидала.

— И что-то наклевывается?

— Вполне возможно. Сомневаюсь, что мне удастся опубликовать это в «Дейли стандарт», но либо у меня на руках сенсация столетия, либо моя журналистская карьера вот-вот самоликвидируется.

— И что же более вероятно?

— Хороший вопрос. Но вам ли не знать, что без веских доказательств любой материал — всего лишь байка. У меня есть одна улика, которая могла бы стать настоящей бомбой, вот только без запала толку от нее мало. А с запалом как раз серьезные проблемы. И все же я по-прежнему полна решимости.

— Что ж, желаю вам удачи в вашем расследовании.

— Спасибо.

— Если вам понадобится рекомендация, пожалуйста, не стесняйтесь мне звонить. Друзья Эрика — мои друзья.

— Весьма признательна.

Мы прощаемся.

— Ну? — тут же набрасывается Клемент.

— Не совсем то, что я надеялась услышать. Оказывается, тот, кто уволил меня, — наш главный подозреваемый — всего лишь действовал по указанию сверху.

— Хреново.

— На самом деле все еще хуже. Из трех потенциальных кандидатур на роль соучастника Тима один находится в продолжительном отпуске по уходу за неизлечимо больной женой, а второй — канадец, перебравшийся в Великобританию уже после роспуска «Клоуторна».

— Ну а третий?

— Как раз с ним-то я сейчас и говорила. Оказывается, он и был моим поклонником в правлении, да еще другом моего старого наставника.

— Значит, мы понятия не имеем, кто настучал Таллиману?

— Вот именно.

— Твою мать! — стонет великан и снова валится на диван. — И что дальше?

— Даже не знаю, что и сказать, Клемент.

Спроси у меня кто совета, как поступить в моей ситуации, я бы порекомендовала ему уволиться из «Дейли стандарт» и вцепиться в любое предложение Алекса. Отослать блокнот и позабыть об отце и чертовом клубе «Клоуторн».

И еще бы добавила, что отчаяние Клемента меня не касается.

И, пожалуй, лучше прислушаться к собственным советам. Уж во всяком случае, к большинству из них.

— Послушайте, — начинаю я, пытаясь звучать оптимистично. — За свою журналистскую карьеру среди прочего я усвоила, когда требуется отступить. Возможно, именно это нам сейчас и следует сделать. Я могу отослать блокнот на абонентский ящик и бросить работу в газете, но все фамилии членов «Клоуторна» записаны у меня в компьютере, и, если что-нибудь всплывет, мы всегда сможем вернуться к расследованию.

— То есть ты предлагаешь сдаться?

— Нет, не сдаться. Отступить.

— По мне, так один хрен.

— А что еще мы можем поделать? У нас больше никаких зацепок.

Ответом служит очередной стон.

— Знаете что, — продолжаю я, — почему бы после моей встречи с Алексом нам не устроить вечеринку? Я угощаю! Куча еды и море выпивки — что скажете?

— Я не в настроении, пупсик.

— Ох, да бросьте! Пожалуйста, позвольте мне отблагодарить вас за все, что вы сделали.

Я подсаживаюсь к великану на диван.

— Пускай мы и не отыскали Таллимана, — улыбаюсь я, — но зато я нашла друга, а это не так уж и мало.

Клемент смотрит на меня, и мне не совсем понятно выражение его лица.

— Ну так что? Ужин и выпивка?

Он обреченно вздыхает.

— А ты наденешь то красное платье?

— Будет сделано.

— Тогда ладно.

Великан выдавливает улыбку, но в глазах его веселья нет. Для человека, поначалу не горевшего желанием охотиться на Таллимана, он слишком уж печален и совершенно не испытывает облегчения.

Впрочем, пора бы уже и перестать удивляться. Логика и Клемент несовместимы.

24

В «Три подковы» мы приходим в четверть седьмого. Настроение Клемента, почти все это время провалявшегося на диване и слушавшего радиотрансляцию матча «Арсенала», как будто несколько улучшилось.

Заказываем напитки, Алекс пока не объявился. На переговоры с бывшим коллегой я отвожу не более часа, после чего под каким-нибудь предлогом распрощаюсь с ним, и мы с Клементом закажем еду и приступим к празднованию — или поминкам, это уж как посмотреть.

— У них тут есть бильярд? — интересуется великан.

— Вон там, — киваю я на дверь. — Будешь играть сам с собой?

— Не переживай, пупсик, найду кого-нибудь.

— Ладно. Я зайду за тобой, как закончу с Алексом.

Он кивает и удаляется в другой зал.

Усаживаюсь за барную стойку и от души прихлебываю вина. Алекс Палмер — живое воплощение занудства, и встречаться с ним трезвой я не собираюсь.

Мой бокал уже практически пустеет, когда меня окутывает облаком едкого аромата лосьона после бритья. Я оборачиваюсь.

— Привет, Эмма.

Алекс наклоняется и чмокает меня в щеку.