Неравная игра

Он вручает мне меню, прозрачно намекая, что голоден. Я ужинала в «Трех подковах» бессчетное количество раз, так что их ассортимент помню наизусть. И в курсе, каких блюд следует избегать, а что более-менее съедобно.

— Я буду лингуине.

— Быстро ты.

— А вам порекомендовала бы ассорти из жареного мяса.

— Ты же вроде говорила, что мне лучше избегать такой жратвы.

— Вообще-то да, но не сегодня.

— Полностью согласен.

Как раз приносят наши напитки, и я делаю заказ. По удалении официанта поднимаю бокал.

— Ваше здоровье, и примите мои извинения.

— За что извинения?

— Что не дала вам развернуться с той женщиной.

— А, не бери в голову. Она все равно не в моем вкусе.

— Не в вашем?

— Ага.

— Все равно извините, что помешала вашей интрижке.

— Хватит уже, пупсик, — ухмыляется Клемент. — Я же понимаю, что ты всего лишь приревновала.

— Да конечно, — фыркаю я. — Держите карман шире.

Я от души вливаю в себя вино, чтобы погасить внезапное и неожиданное покраснение щек. Списываю сей прискорбный инцидент на первую ласточку надвигающегося климакса.

— Так какие у вас планы, Клемент? — быстренько меняю я тему.

— Никаких.

— А чем вы занимались до… этого?

— Работал в одной забегаловке в Кенсал-Грине. У домовладельца были проблемы с толкачами.

— Были?

— Я их перевоспитал.

— Наверное, опасная была работа. Как-никак, большинство насильственных преступлений совершается из-за наркотиков.

— Ничего такого, с чем я не мог справиться.

— Так вы в Кенсал-Грине живете?

— Пока что. Домовладелец предоставил мне в пользование квартирку за кабаком, в качестве платы за оказываемые услуги.

— А поскольку с услугами покончено, куда направитесь?

— Не знаю, — вздыхает он и основательно прикладывается к пиву.

При всей своей смышлености Клемент в жизни как будто совершенно не преуспел. Помимо проживания лишь во временных пристанищах, он еще и носит одну и ту же одежду — что полгода назад, что сейчас. И как будто никого не заботит, что на завтрак, обед и ужин он ест сущее дерьмо. В целом, существование он ведет довольно безрадостное.

— Особой спешки нет, если… Если вы захотите пожить у меня еще немного.

— Несмотря на храп, да?

— Несмотря на это, а также на то, что моей ванной заинтересовались в Портон-Дауне.

— В Портон-Дауне?

— Там лаборатория по разработке химического оружия.

— Ах да, прости. У меня проблемы с кишечником.

— Здорово. Спасибо, что как раз перед едой сообщили.

— Скажи спасибо, что я не заказал мадрасский карри.

— Воистину, Бог существует!

Улыбку с Клемента как рукой снимает.

— Если Бог существует, — бормочет он, — чувство юмора у него охренеть какое.

— Стало быть, вы неверующий?

— Сам не знаю, во что я теперь верю.

Всегда считала, что в людях я разбираюсь хорошо — как-никак, в моей работе умение это весьма полезное. Хм, ладно, в моей прошлой работе. И сейчас по интонации великана я заключаю, что религиозный вопрос для него очень больной.

— Вы не католик, да?

— Нет, а что?

— Ничего, забудьте.

Поданный ужин предоставляет Клементу удобный повод оставить тему. Трапеза начинается в неловком молчании, однако стопка виски и гора мяса снова поднимают великану настроение.

Когда наши тарелки пустеют, мы снова заказываем напитки и разговариваем, разговариваем, разговариваем — во всяком случае, я, в то время как Клемент слушает. Я рассказываю о своих надеждах на будущее, и о страхах тоже. Вспоминаю детство, начало журналистской деятельности, маму.

— Простите, если наскучила вам. Уже лет сто не ужинала с человеком, с которым чувствую себя…

Я обрываю себя на полуслове.

— Как чувствуешь, пупсик?

— Ладно, проехали, — отмахиваюсь я.

— Да скажи ты.

— Нет. Вы будете смеяться.

— Возможно, но ты все равно скажи.

— Свободно. При вас я чувствую себя свободно, Клемент.

Он откидывается на спинку стула и словно бы забывается, только механически водит пальцем по ободу стакана виски.

— Простите, — вздыхаю я. — Я все испортила, да?

— Не-не.

— Не утешайте меня.

Великан отрывает взгляд от стакана.

— Ничего ты не испортила, и я тебя понял. Может, это ни фига не значит, но я тоже чувствую себя свободно.

Ему незачем объясняться передо мной. В его поразительных глазах я читаю все, что мне необходимо знать — захватывающая дух глубина затягивает меня туда, куда окунаться мне точно не следует.

Я уже неплохо поддала. Мне нужно взять себя в руки.

— Это многое для меня значит, Клемент. Не в последнюю очередь потому, что теперь я не чувствую себя такой дурой.

Великан смеется, и момент интимности остается в прошлом.

Мы возвращаемся в уже переполненный бар. К моему облегчению, Алекса и след простыл. Клемент покупает новую порцию напитков, и мы находим уголок подальше от столпотворения и продолжаем свое путешествие к забвению.

Вечер переходит в хаотичное потребление алкоголя и никотина, сопровождаемое постоянными сетованиями на громкость и современность музыки. По субботним вечерам «Три подковы» нанимают диджея, который сейчас и суетится в кабинке возле столовой. В десять часов расчищают пространство для тех, кто достаточно нагрузился для танцулек, и на танцпол гуляк, как правило, влечет не современный шум, но классика.