Нереальная дружба

Несмотря на все происшествия вчерашнего дня, Анжелина проснулась в прекрасном расположении духа. В её голове родилась новая мысль: вспоминая, сколько времени Ирена после приезда провела в конюшне с Брюсом, красавица поняла, что этот человек, вероятно, знает о её тайнах и планах больше, чем обе камеристки вместе взятые.

Спустившись к завтраку, первая леди отметила, что принцессы во дворце нет, и смекнула: надо идти в конюшню – проверять, на месте ли Буран. Девушка грациозно спустилась по чёрной лестнице и ступила на мокрую траву. Поёжившись, она плотнее закуталась в плащ и прошествовала к цели.

Младший конюх едва покинул стойло и выходил на улицу – это обстоятельство несказанно обрадовало маркизу, которой вовсе не хотелось входить внутрь.

– Брик, – окликнула мужчину леди Линкольн, – подойди сюда.

– Брюс, миледи, – как всегда исправляя своё имя, ответил Вильямс. – Я к Вашим услугам.

– Принцесса уже уехала на прогулку?

– Да, миледи. Бурана я приготовил ещё рано утром.

– И когда же она вернётся?

– Вероятно, скоро, потому что на вечер запланирована ещё одна прогулка.

– Ещё одна? А не много ли?

– То, что доктор прописал, – ослепительно улыбнувшись и разведя руками, ответил конюх.

Такой ответ явно не устроил Анжелину, которая буквально взорвалась гневом:

– Что за дерзость? Да как ты смеешь так отвечать мне?!..

– Ваша Светлость, в мыслях не было Вас обидеть, – искренне удивился такой реакции Брюс, привыкший к тому, что наследная принцесса, к конюшням которой он был приставлен, сама выражалась именно так.

«Стоп…» – мысленно сказала себе красавица, вспоминая, что она не капризничать пришла, а информацию выведывать и, следовательно, ругаться с Брюсом не было никакого резона.

– Скажи мне, Брик…

– Брюс, миледи, – снова вставил конюх, одаривая маркизу улыбкой.

– Пусть Брюс, какая разница?! – нервно огрызнулась красавица. – Что ты там сказал насчёт вечера?

– Наш лейб-медик рекомендовал Её Высочеству выезжать верхом дважды в день. Утром, после завтрака и вечером, перед поздним ужином гулять по берегу Темзы и дышать речным воздухом, раз уж до моря у нас далеко.

– Забавное лечение… От этого можно простыть!

– Напротив, очень укрепляет!

– Не сомневаюсь…

– Её Высочество довольна. А я человек маленький, что прикажут, то и делаю.

– Если я решу присоединиться к Её Высочеству, к какому времени мне быть готовой?

– Обычно для вечернего моциона я готовлю коня к семи часам. Если, конечно, Её Высочество вовремя возвращается в замок и вообще планирует вторую прогулку.

– Понятно, – проговорила Анжелина. – И как долго будет продолжаться это «лечение»?

– По плану – до холодов, – снова улыбнулся Брюс. – Но, по-моему, нашей наследнице очень понравилось, и она вряд ли будет сидеть зимой дома.

– Это зависит от того, какая выдастся зима, – усмехнулась красавица и, выделив интонационно имя конюха, несколько кокетливо попрощалась с ним: – Ну что же, Брюс… до встречи.

Довольная проделанной работой первая леди вернулась к себе через чёрный ход. Войдя в покои, она скинула плащ на пол и прошла к окошку.

Спальня Анжелины была просторной, обставленной с большим вкусом, выдающим любовь хозяйки к очень дорогим вещам. Как и в опочивальне наследной принцессы, в комнате маркизы Линкольн преобладали холодные строгие тона: снежно-белые занавески, синие бархатные кресла, пол был застлан дорогим персидским ковром с преобладанием холодной и чёрной гаммы, а в углу, возле ширмы для переодевания стояло огромное кресло-качалка. Кровать, комод, туалетный столик и прочая мебель были сделаны из чёрного дерева, а стены и потолок обиты белым шёлком.

Прошествовав к большому креслу у камина, Анжелина опустилась в него и, подперев правой рукой подбородок, улыбнулась своим мыслям.

– Сара! – крикнула красавица свою верную служанку. – Сара!

В комнату из смежного помещения вбежала молоденькая мулатка – крепкая и тоненькая, как серна.

– Ступай на крышу донжона[43] с моим флагом и вывеси его там.

– Да кто же меня туда пропустит? – очаровательно надув шоколадного цвета губки, камеристка сложила ручки на переднике.

Анжелина усмехнулась и протянула девушке фамильное кольцо:

– Возьми, с этим тебя пропустят везде.

– Уже бегу! – сделала книксен мулатка и поспешила прочь.

– Флаг не забудь, дурёха! – чуть наклонившись вперёд, крикнула ей вслед маркиза.

Стяг на Круглой башне являлся условным знаком для Кеннеди и его людей.

На крыше загородного особняка была установлена подзорная труба. Едва ответственный за наблюдение разбойник увидел флаг с гербом маркизы Линкольн, он в тот же миг сообщил об этом атаману.

– Сержант! – крикнул Кеннеди. – Какой там поблизости?

Играя в армию, Чёрный Джон придумал своим помощникам сержантские звания и заставлял всех остальных величать их именно так.

– Джим Токкинс, атаман, – отчеканил вошедший в комнату испанец.

– А, Джимми, – обернулся Кеннеди и снова уселся в своё любимое кресло, как на трон. По губам его расплылась улыбка. – Пошли кого-нибудь из своего отряда во дворец к маркизе Линкольн.