Нереальная реальность-2 Пятая цитадель

- Да не нервничай. Через шесть часов бензин кончится. Мотор заглохнет. Мы вернемся автоматически.

- Шесть часов, - произнес Степан мрачно, но с видимым облегчением.

Тем временем на сцене появился новый предмет обсуждения - механизм, похожий на огромный самогонный аппарат. По всему было видно, что он тоже создавался из отходов производства. Внесли сие творения два изобретателя - широкоплечий, лысый, что колено гомо сапиенса, усатый, что Тарас Бульба мужчина лет под полтинник, и вихрастый шустрый молодой паренек, напоминающий гармониста из старых фильмов.

- Це пыле и дымоулавливатель, - неторопливо, густым басом произнес лысый, неторопливо указав могучей дланью на прибор.

- А для чего он? - спросил очкарик из президиума.

- Як для чего? Шоб пыль и дым улавливать.

- Как он действует? - спросил председательствующий.

- Так то ж элементарно. Вот вы, на задних рядах, будь ласка, засмолите цигарку.

Нашлось несколько добровольцев. Когда над задними рядами поплыл дым, изобретатель включил тумблер, сделанный из черенка пожарной лопаты. Дым моментально исчез.

- А какой принцип? - не отставали от лысого.

- Так то мой малой лучше расскажет.

«Гармонист» выступил вперед и начал тараторить:

- Диффузионные процессы в газообразной среде, согласно уравнению изменчивых состояний Муаро-Квирцителли...

Лысый отошел в сторону и встал неподалеку от Лаврушина.

- Простите, можно вас, - прошептал Лаврушин, приподнимаясь с места.

- Що?

- Вы детали на свалке брали?

- А як же. Главный источник для нашего брата. Супермаркет и Эльдорадо, можно сказать.

- Я вас там видел.

- О. А я бачу - лицо знакомое.

- Мне ваш аппарат понравился. Только из-за того, что у вас стоит маленький чугунок, а не большая алюминиевая кастрюля, меняется синхронизация. И эффект падает. Кстати, такую кастрюлю я вчера нашел. Позвоните мне...

Лаврушин нацарапал на бумажке номер телефона и протянул лысому изобретателю.

- Ну спасибо, ну уважили, - зарокотал тот.

Когда лысый отошел, Степан прошипел:

- Ты чего? Зачем телефон дал? Это же другой мир!

- Ох, забыл.

Тем временем «гармонист» нудно вещал:

- График охватывает третью и четвертую переменную...

Лысый не выдержал и перебил его:

- Николы, ты просто скажи - там такое поле создается, что всю дрянь из воздуха как магнит тянет.

Тут вскочил набивший всем оскомину бородатый скептик. В отличие от людей творящих, которые еще не знают, что могут, он знал, что не может ничего, а потому обожал поучать и разоблачать:

- А, так сказ-з-зать научная экспертиза?

- Так цеж разве экспертиза? - лысый вытащил из кармана небрежно сложенный в несколько раз и изрядно потертый листок. - У них там в НИИ сто человек над этой проблемой головы ломают – да так ничего не придумают. А, значит, и мы тоже ничего не можем придумать. Це экспертиза?

- Что меня, так скз-зать настораживает, - затеребил скептик бороду. - Есть, так скз-зать магистральные пути развития науки. Все большие открытия совершаются, так скз-зать, большими коллективами. Игрушки, мелочь, усовершенствования - тут просто раздолье для народного творчества. Но тут - большая проблема…

- Эй, там, на галерке, будь ласка, засмоли.

Поплыл сигаретный дым. Лысый дернул рубильник – дым исчез. Перевел его - дым появился.

- Но я не договорил.. Значит, так скз-зать, магистральный путь…

Лысый вновь взялся за рубильник - дым исчез.

- Братцы! - вскочил деревенский защитник изобретателей. - Человек творчество проявил! Ум, совесть вложил. Душевнее надо, братцы! А вы - магистраль.

- Но существуют, так скз-з-зть...

Лысый дернул за рубильник - дым исчез.

- Так сказ-зать... - донесся возбужденный голос скептика.

Чем кончилось дело - друзья не слышали. Они очутились во дворце съездов, где сейчас проходил заседание Верховного Совета, где выпервые за долгие годы были представлены различные политические движения. Рядом был пресловутый пятый микрофон - центра политических вихрей и скандалов, к которому рвались как к спасательному кругу все сотрясатели политических основ. Вот и сейчас к нему выстроилась длинная очередь. В него вцепился поп, похожий в длиной рясе, похожий на бомжующего Мефистофеля, и что-то истошно орал про тридцать седьмой год и ГУЛАГ. Обсуждали, похоже, какую-то поправку, но какую... Щелк - опять другая картинка.