Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)

─ Так не участвуй. Ты не обязан это делать. Думаю, без этого камня мир не рухнет. ─ Я дыхнула на стекло и стала выводить непонятный узор. Джеймс ничего не ответил. Его отражение в стекле, не бог весть какое, хмуро потерло виски. Капитан тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, буквально впился пальцами в карту. По-моему, он воспринимал ситуацию чересчур серьёзно. Джек уходил или уже ушёл, и не было нужды скрывать, что теперь меня нисколько не волновали поиски. Единственным интересом, ради которого я создавала бурную деятельность, была возможность вновь встретиться с Джеком и попытаться всё исправить. Я припомнила тот день у острова Песо, полный недомолвок и взаимной неприязни разговор и пришла к выводу, что наш нагловатый гость блефовал. Кто настолько силён и безрассуден, чтобы идти… войной на Тортугу?! Даже Беккет, мир его праху, и не думал о таком. Обернувшись и одарив Джеймса сочувствующим взглядом, я направилась к выходу, но у двери задержалась: ─ Ты не обязан искать камень. Возвращайся к обычной пиратской жизни.

─ Я дал слово, ─ возразил Уитлокк, поднимая на меня взгляд.

Я хотела было рассмеяться и заметить, что пирату можно переступить через узы благородства, но вовремя вспомнила, где… точнее, когда я. Да и Уитлокк, кем бы он себя ни считал, кем бы ни считали его другие, всё ещё оставался тем английским аристократом с идеальными манерами, что я встретила пару лет назад. Разве что он возмужал, слегка зарос и загорел. Так что вопрос чести и данного слова мог стать веской причиной.

─ Раз всё решил, не стоить пересматривать решение. Как бы ни относились к этому договору, надо его выполнить. ─ Этими словами я в очередной раз подтвердила своё участие в поисках клада, хотя вовсе не хотела этого делать. Джеймс улыбнулся и покачал головой. ─ Что?

─ Спасибо. Ты готова отправляться на поиски, несмотря на то, что совершенно этого не хочешь.

Мне стало неловко, и, чтобы не выдать своего смущения, проглотив комок, я протянула задорное «Та-а-ак-с». Водрузив на стол два канделябра, я углубилась в наиподробнейшее рассмотрение карты. В принципе с последнего раза нашей с ней «встречи» она не изменилась. Не исчезло и моё стойкое убеждение, что у нас лишь часть карты. Художник или, пардон, картограф был максимально небрежен. Хотя это, наверное, совсем не то слово. Создавалось впечатление, будто карту рисовал ребенок трёх лет. Она была нетипична настолько, насколько могла. Когда я впервые взглянула на план, с трудом угадывался лишь набор букв в углу. Барто каким-то немыслимым способом удалось прояснить рисунок. Правда, набор букв так и остался непонятым набором букв, похожим на проклятье: «Зуклаар Риделис». В центре карты неизвестный показал весь свой художественный талант и изобразил сосну на холме. Этот «пейзаж» занимал центральное место; размером чуть ли не в половину «холста», он являл собой странное сочетание. Сосна была изображена натурально, с прорисованными ветвями и искривлённой макушкой. Но высилась она на том, что ныне называют «топографический знак «Холм». Холм косило вправо, как и вершину дерева. Чуть выше и по обе стороны в явной спешке отметили какие-то мишени, иначе не назовёшь. Располагались они на одинаковом расстоянии друг от друга, и, если их соединить, получался идеальный равносторонний треугольник. Я пробовала так делать, но это не прояснило ровным счётом ничего. Левую и верхнюю мишени разделяла штриховка шириной в дюйм, верхнюю и правую ─ дюйм «галочек», словно бы ребёнок хотел нарисовать горы. Внизу карта путалась ещё больше, оказываясь схемой в схеме ─ тут наши мнения с Уитлокком сошлись. Квадраты, не больше четверти дюйма, ─ девять с одной стороны и два с другой, разделённые дугой, похожей на мост. Справа их огибали ровные штрихи, а слева ─ лишь жирная линия уголком. Но, кроме всего прочего, бессовестные создатели карты лишили нас последнего ориентира: вместо традиционной стрелки север-юг в правом верхнем углу тощая, как столетний узник Бастилии, стрелка указывала на… бокал, у которого отломалась ножка у самой вершины. Потрёпанная, пожелтевшая, с парой дырок, карта выглядела так, словно какой-то чёрт в аду, занимаясь художеством, в порыве гнева вышвырнул её в открытое окно.

─ Ей достаточно дырок. ─ Я вздрогнула и подняла на Джеймса глаза. В каюте как-то незаметно потемнело, и тьма грудилась за границей круга света. Воск со свечей свисал ступенчатыми сталактитами, и на столе расплывалось желтоватое пятно. Похоже, я слишком увлеклась.

─ А толку-то? Ведь на ней ничего не понятно. Как мы сориентируемся?

─ Сосна. Здесь они не растут, начнем поиски с неё.

─ Будем искать то, чего нет?

─ То, что она символизирует.

И ведь правда, как бы я ни поносила картографа, не стал бы он рисовать диковинное дерево, не желая этим что-то сказать.