Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)

Простояв ещё четверть часа в грязном проулке, пытаясь понять, как всё это могло произойти, я вновь отправилась в порт. Но к моему приходу «Жемчужины» даже не было видно на горизонте, лишь новое незнакомое судно гордо и невозмутимо покачивалось на волнах. Я уселась на пристань и уснула, прислонившись к свае, пахнущей водорослями и солью.

Утром меня разбудило солнце, ослепляющее глаза, и портовая и абсолютно непечатная брань двух заблудших сюда торговцев. Оба тащили здоровенные корзины, доверху наполненные свежей рыбой, и ругались так, что слышно было, наверное, и на материке. Проводив их сонным и недовольным взглядом и вспомнив вчерашние встречи, я решила занять мозг поисками способов выживания. Я не ела больше суток, и это было ужасно. Живот митинговал в открытую, сосредотачивая все мысли только на чувстве голода. Пришлось отправляться в город на поиски пропитания. Новую Тортугу было не узнать. Создавалось впечатление, будто кто-то за ночь полностью обновил и оживил город. Порт гудел, торговля кипела, на пристани десятки молотков отбивали веселый ритм, под который громко перекрикивались моряки. Пару раз около больших торговых лавок я замечала, на первый взгляд, похожих моряков: опрятно одетых, в белых рубахах, с одинаковыми саблями и пистолетами за поясом. Они были, пожалуй, меньше всех похожи на законных посетителей пиратской гавани.

Я прогуливалась среди торговцев припасами, без зазрений совести «реквизировав» пару яблок и булку. Одним воришкой больше, одним меньше… Проходя мимо многолюдной таверны, кажется, мимо той, в которую мы как-то заглядывали с Джеком, я увидела интересную картину. Обычный звук веселой драки, доносившейся оттуда, стих, и два молодца вышвырнули из заведения здоровенного бугая, в стельку пьяного, однако сжимающего бутылку с каким-то напитком. Он плюхнулся на живот, распластавшись прямо перед очередным «чистым пиратом». Это был третий моряк, видимо, всё из той же команды. Мужчина лет сорока. Он опустил голову и глянул на пьянчугу, затем сплюнул в сторону и, невозмутимо переступив через него, спокойно вошел в таверну. Народ, в такие моменты обычно громко кричащий и смеющийся, всё это время молча наблюдал, и, только когда моряк скрылся в здании, громыхнул гул голосов.

— Что это было? — спросила я у какого-то старого пирата.

— Феникс здесь, — прокряхтел он.

— Кто?

— Феникс, — уточнил старик, многозначительно поведя глазами.

Я так ничего и не поняла. Кто такой этот Феникс?

Голодный живот объявил перемирие, и у мозга появилась возможность немного поразмыслить. Вчерашнее отчаяние как рукой сняло, и предложение остаться и выживать на Тортуге уже не вызывало панику. А что? Джек же сказал, что вернётся. Пусть не скоро, но вернётся. Подожду. В следующую встречу я не упущу шанс сказать всё, что думаю, рассказать всё, что мы пережили. Вместе. А пока придется искать способ, чтобы не умереть от голода и не… В общем, чтобы выжить и жить здоровой.

Всё равно в голове не укладывалось, что такого могло произойти, что и Джек, и Гиббс совершенно не помнят меня. Не стерлось же обо мне воспоминание с моим уходом?! Решив проверить эту теорию, я отправилась в сапожную лавку. Там работал старый, я бы сказала, древний грек по имени Тео. Я бы не удивилась, если бы он оказался современником Геродота. Но несмотря на свои лета Тео был юркий, как хорёк, и помнил по имени всех клиентов. Меня уж точно должен был помнить, ведь я бинтовала ему руку, и, по его словами, спасла его от утраты конечности. Вот я и заявилась к нему, полагаясь на его отменную память.

— Здравствуй, Тео!

Старик оторвался от работы и глянул на меня сквозь пышные брови.

— Это я, Диана, — улыбнулась я, начиная чувствовать разочарование.

— Мы разве знакомы?

— Как? И ты? — Я опустила руки и, махнув рукой, выбежала из сапожной мастерской. Меня не помнили! Никто, кто мог бы меня знать. Совсем. Внезапно нахлынуло такое отчаяние, что в пору утопиться. Я шла куда глаза глядят, не разбирая дороги, и незаметно оказалась в северной оконечности порта, у какой-то хижины; рядом валялись корзины и куча кусков парусины. И кругом никого. Я обернулась и увидела, что людская толпа совсем рядом, однако придется возвращаться, ибо идти дальше некуда. Я вернулась, спустилась на пристань и, набрав гальки, стала прогуливаться туда-сюда, бросая камешки в воду.

Как же так вышло, что сон вдруг оказался не сном? Реальным кошмаром. Во всяком случае, пока что. Неужто колдунья сумела каким-то магическим пинком на расстоянии закинуть меня сюда. «Интересно, а дома я сейчас просто сплю на диване или меня вообще нет в квартире? — пронеслось в голове. — Как же так получилось? И эта скатерть в сердечко. Почему никто меня не помнит? Это ведь всё было, было точно!» Я со злости швырнула всю горсть камней, что была в руке, в воду и задрала рукав. Латинская «P» всё также бледнела на руке.