Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)

Между тем Бойль терпеливо ждал в дверях. Я улыбнулась ему и попросила принести что-нибудь, чем можно было бы, прямо говоря, привести в опрятный вид хотя бы свою мордаху. Не прошло и десяти минут, как передо мной оказался старенький кувшин литров на десять и объёмистый таз. Подперев дверь стулом (на всякий случай), я освежилась, чтобы хотя бы не вонять рыбой и водорослями. Но оказалось это довольно-таки непростым занятием, мне понадобилось ещё два кувшина воды. Бойль повиновался безропотно, хоть и не скрывал недовольства. Я его понимала: когда на корабль заявляется бродяжка с улицы, тебя дают ей в услужение, а ты не горничная — а моряк до мозга костей, — недовольство это, пожалуй, самое малое, чего следует ожидать. Бойль не задерживался в моей каюте дольше, чем на десять-двадцать секунд, и забрал последний кувшин, как мне показалось, с радостью, всё же не забыв спросить, не нужно ли мне чего.

Уже не чувствуя себя портовой хрюшей, я забралась на стул, поджав под себя ноги, и стала смотреть на море. С суши дул резвый ветер, легко перекатывающий волны, однако на борту качки не чувствовалось вовсе. Прошло совсем немного времени, когда в дверь каюты вновь раздался стук.

— Войдите, — ответила я, вставая и оборачиваясь к двери.

На пороге показался Джеймс. Взглянув на него — вот так, без слез, испуга и стеснения, — я невольно оторопела. Он, этот Джеймс Уитлокк, был совсем не похож на того юного аристократа, с которым я познакомилась два года назад. У этого Джеймса был совсем иной взгляд — уверенный, без тени нерешительности. У этого Джеймса было что-то новое, словно бы он вдруг почерпнул изрядный глоток мудрости и теперь уже не был праздным богатеньким сынком нелюбимого отца-губернатора.

— Простите, что так долго, — извинился Джеймс, вновь перейдя на «вы». — Это было нелегко найти. — Он протянул мне мягкий свёрток, а другой положил на кровать. — Надеюсь, придётся впору, — добавил он, улыбнувшись.

Я развернула бумагу и увидела белую рубаху с оторочкой.

— О, спасибо! А то я в таком виде… — Я неловко улыбнулась в ответ.

— Вы примерьте и приходите в мою каюту, — пригласил он и поспешил уйти, получив от меня невнятное «Хорошо».

Я выдохнула, проводив его взглядом, и развернула одежду. Под рубашкой в свёртке оказался корсет болотного цвета. Я все же надевать его не стала, ибо не была уверена, что, когда подобно Элизабет свалюсь за борт, меня успеют спасти. К рубахе отлично подошёл синевато-серый жилет: до пояса он шёл точно по фигуре, а от бёдер расходился шлейфом длиной дюймов в пятнадцать. Иссиня-чёрные бриджи послушно заправились в ботфорты из светлой кожи. Надо признать, Уитлокк знает толк в одежде. Перевоплощение из нищенки с портовых окраин в дерзкую разбойницу завершила прекрасная широкая перевязь с серебряной бляшкой и чёрная с зелёными разводами бандана, утихомирившая непослушные пряди на голове.

Не зная, как выгляжу со стороны, я несмело вышла из каюты и направилась наверх, чтобы пройти в капитанские апартаменты. Воспользовавшись тем, что судно выходило из гавани и морякам некогда было разглядывать по сторонам, я мышью юркнула под мостик, очутившись в каюте капитана.

— Можно, кэп? — Я несколько раз постучала.

— Конечно, — последовал ответ. Я вошла, каблуки застучали по доскам. Джеймс обернулся и ошарашено замер. Я тут же стала осматривать себя — может, я что-то надела не так или не надела вовсе? Но всё было в порядке. — Диана… — наконец выдавил из себя Уитлокк.

— Всё пришлось точно впору. Спасибо большое, — проговорила я, топчась на месте почти у самой двери. Джеймс тряхнул головой, заулыбался и подошёл ко мне.

— Добро пожаловать на борт «Призрачного Странника», мисс Диана. Проходите. — Он указал на сервированный по высшему разряду стол. Перед ним повержено отступили все мои вопросы и недопонимания. — Вы, верно, голодны?

— О, Джеймс… Быть может, отставим церемонии? — несмело предложила я.

— Да, конечно. Я всё не решался предложить, — признался Уитлокк.

Мы сели за стол. Желудок довольно забурчал, едва глаза поверхностно пробежались по расставленным яствам. Хотелось накинуться на всю эту еду, подобно волку в голодную зиму, однако бескультурным свинтусом тоже выглядеть не хотелось, а потому пришлось жёстко контролировать каждое своё действие, чтобы ненароком не запихнуть индюшиную ногу в рот целиком. Именно из-за этого около часа нашего обеда прошло в полной тишине: я сосредоточенно ела, уткнувшись взглядом в бокал с вином, а Джеймс, видимо, решил мне не мешать. Однако, когда я утолила голод и настала пора заводить разговор, наступил момент жуткой неловкости, ибо я поняла, что всё это время выглядела не как гостья, а как молодая саранча. Вытерев губы, я глянула в окно на исчезающий вдалеке силуэт Иль-де-ла-Торту.

— Не верится, что снова в море, — невольно сорвалось с губ.

— Снова? — удивился Джеймс. — Ты не покидала сушу?