Нерентабельные христиане. Рассказы о русской глубинке

«Кто умножает познания, умножает скорбь», – сказано у Экклезиаста (1: 18), но плохие и маленькие знания, а также агрессивное невежество, нежелание преодолевать собственные злые стереотипы превращают скорбь в жуткую муку. Что лучше: светлая скорбь по Богу Экклезиаста или геббельсовская пропаганда, основанная на лжи, полузнаниях и чувстве заведомого превосходства? Я бы предпочел первое.

Комплекс или «особенная стать»?

Иногда говорят, что у многих русских есть комплекс неполноценности в отношении «священного Запада». Мол, там, на Великом Западе, все хорошо и небеса уже спустились на землю, а мы, горемычные, вынуждены куковать в этой дикой, ужасной стране с ее мизерабельными попытками почувствовать себя великой и цивилизованной. Я же считаю, что комплекс неполноценности и Россия – я говорю не в геополитическом или экономическом смысле – понятия, на мой взгляд, абсолютно несовместимые. Когда мы рассуждаем об «особенной стати» России, обеспечивающей ей свою собственную великую культуру, о каком еще комплексе может идти речь? Мне кажется, тут имеет смысл говорить об отчуждении друг от друга, и именно это отчуждение и провоцирует всевозможные предубеждения, комплексы, причем обоюдные. Нужно избегать крайностей, вот и все: с одной стороны, очень глупыми выглядят фантазии о Западе как о рае на земле; с другой же стороны, не менее наивными смотрятся заявления, согласно которым рай переместился в географическое пространство России. Или любой другой страны – в США, например. Великой стране, великому народу нет нужды кричать и оповещать весь мир о своей великости – надо просто жить согласно своему призванию. Утверждения в стиле «мы лучше всех, и мы имеем право доминировать», поверьте, недостойны по-настоящему великого народа. Но совершенно другое – это честно, открыто, иногда и жестко заявить о своей верности евангельским идеалам. Наверное, не только заявить, но еще и жить по ним. Что трудно. Что не всегда совпадает с действительностью. Но расставить приоритеты необходимо. И честно следовать им. А присущую каждому нормальному человеку здоровую национальную гордость, я считаю, надо воспринимать органично, без истерики. И я желаю России, русским помнить о своих корнях. Без них и вы – не русские, и остальные лишаются возможности узнать и полюбить то, что любимо вами.

«Хочу показать небесный свет, который вижу в ваших церквах»

Уильям Брумфилд раскрывает секреты своей любви к России: «Не столь они и секретные, эти „секреты“, – надо просто уметь думать и любить». Этому умению Уильям посвятил полвека: начиная с 1970 года Брумфилд путешествует по России, изучая ее историю, культуру, архитектуру. «А вот народ изучить нельзя, – говорит профессор. – Народ можно только любить». Плоды этой деятельной любви и уважения к народу России можно видеть в огромной коллекции фоторабот профессора, где представлены десятки тысяч изображений – храмов, монастырей, шедевров деревянного зодчества, сохранившихся, восстановленных или уничтоженных, зарисовок из повседневной жизни или пейзажей. Главное, по мнению зрителей, что характерно для этих работ, – свет. Добрый, спокойный и тихий.

Полвека работы в России – это, знаете, дает какую-то почву для уверенности. А свет есть, можете не сомневаться. Тут я очень благодарен фотографии: она позволяет, фиксируя, скажем так, материальный свет, увидеть или начать чувствовать свет, исходящий из Другого Источника. И он, этот неземной свет, может быть виден не только на фотографиях церквей, но и в глазах, улыбке, выражении лица человека. Да даже в уазике, без которого я не представляю путешествий по России, ставшей мне родной. Даже в фото обычной скромной, смиренной, но выносливой северной лошадки. Во всем вижу Божий Промысл. Через фотографию Россия открыла мои глаза на него.