Нерешенная задача

Анни почти не участвовала в разговоре. Но хорошо поняла, что Войцеховский принялся уже сводить её с нужными людьми, так как этот американец оказался крупнейшим на американском побережье владельцем самолетостроительной и авиакомпанией. Он искал дешевый металл для своего производства, и князь, жертвуя сбытом продукции своего предприятия, передавал этого заказчика в руки графини фон Махель. Она не могла этого не оценить. Она слушала, понимала все, но в голове её уже порхали бабочки, и сильнейшая волна женской признательности разлилась по всему её телу, а женщина, когда она, по-настоящему признательна, готова отдать себя всю этому человеку. Она слышала все время слова: твердый металл, сплошное литье. Трубы из меди. Железа, сплавы никеля и вольфрама, транспортные расходы, легкий металл, хорошая проводимость, условия поставки и наконец, предложение заключить контракт и тогда оба бизнесмена замолчали и взгляды их уставились на неё. Ах. Если бы она видела сейчас себя со стороны! Она просто была «сражена на повал» проявлением высочайшего интеллекта своего компаньона! От восхищения и раболебского преклонения, у неё даже приоткрылась верхняя губа, делая весь её вид совершенно наивным. Войцеховский улыбался краешками губ и глаза его хитро поблескивали. Американец так же был удовлетворен беседой и теперь его маленькие, потешные усики подрагивали в ожидании заключительного слова от неё и глаза все больше и больше теплели и округлялись, так как освободилось время свободное от разговора, для того чтобы хорошо рассмотреть женщину, находящуюся рядом с Войцеховским и её красота его задевала уже как мужчину и скрыть это ему не удавалось. Анни предложила завтра посетить её отель, где они могли бы подписать все необходимые бумаги и еще переговорить обо всем с господином Буггати. Американцы меньше всего были подвержены традиционному дресс-коду и церемонностям и поэтому она все-таки догадалась, о чем он в конце спросил Войцеховского на английском языке.

— Кто для него эта женщина? — И Анни то ли показалось, то ли это было на самом деле так, но тот ответил — My women.

Опять она почувствовала твердую руку князя на своем локте, и он увлек её дальше. Их провожали удивленными взглядами, и он предложил ей сесть на инкрустированную позолотой тахту, щелкнув пальцами камердинеру, чтобы поднес напитков. Дав ей освежиться, он сразу приступил к атаке.

— Вы еще хотите танцевать? — спросил. Она отрицательно покачала в ответ головой и поинтересовалась:

— А почему этот бал считается благотворительным?

Он лукаво усмехнулся.

— Потому что я для вас занимаюсь благотворительностью, здесь рыскают, поистине не плохие дельцы. Но… а на деле, потому что муниципалитет этого города, организуя раз в год такие собрания для бизнесменов, способствует расширению экспорта немецкого бизнеса.

— И вы сюда за тем же приехали, что и я?

Он развернулся к ней корпусом тела и не мигая из-под лобья своим дерзким взглядом рассматривал её лицо. И самое забавное было то, что он начал внимательно осматривать её стрижку, и медленно спускался все ниже и ниже. И его глаза и губы, просто манили её — «ну давай же, давай!»

— А?! — только как бы переспросила она.

— Нет. Я хотел уехать в этот момент в Америку. Мне было нужнее уехать туда, но вы мне расстроили все планы.

Она порскнула в ладошку смехом и тут же оправилась. — Вы все время заставляете меня удивляться. И каким же образом, я могла расстроить ваши планы?

— Ну вы же направились в Германию.

— И что? А вы откуда об этом узнали? Вы не могли просто даже знать об этом!

Тогда он отвернулся к ней боком и посмотрел туда, где играли в бильярд. Она же тронула его за руку, и он перехватил её ладонь другой рукой, поднес её к своим губам.

— Анни. В Германии нет графини фон Гайзерштад. Я ехал за вами. Давайте отбросим все предрассудки, мы же взрослые люди, и мы знаем оба, что мы любим друг друга. Вы уже стали женщиной и матерью, но до сих пор не знаете истинного наслаждения в этой жизни! Разрешите и в этом вам помочь. Вы на мир, на людей, на все происходящее начнете смотреть другими глазами, вы лучше начнете понимать меня. Я остановился здесь в съемной квартире. Три года я жил в Германии. Я могу завтра показать вам город. Мы будем вместе. И вы останетесь у меня настолько, насколько это позволяют дела и ваш ребенок. Вам ничего не грозит, и вам и вашей репутации. Давайте подарим друг другу себя!? Скажите только да. Анни, дорогая. — и она снова почувствовала его губы на своей ладони.

Её щеки зарделись от прильнувшей крови. Она ответила неприлично быстро:

— Да.