Нерешенная задача

— Не сейчас, госпожа, Анни, это еще успеется. Она не знала немецкого языка, но её спутник, довольно сносно разговаривал на нем, когда же на немецком обращались к ней и она не понимала вопросов, то с ней легко заговаривали на латинском, так как его приходилось так или иначе учить в любом высшем учебном заведении того времени. И у всех, когда господин Буггати объяснял, что она владелица одного из крупнейших металлургических предприятий Будапешта и еще в придачу столичного ипподрома, неизменно вверх устремлялась бровь и на лицах появлялось неподдельное уважение. Так, что по истечении некоторого времени, она стала чувствовать себя некоей героиней, свершающей подвиг, так как в то время, в истории было известно считанное количество случаев, когда женщина возглавляла бизнес или становилась лидером в политике. Чтобы поскорее сбросить с себя путы скованности и внутреннего дискомфорта, она позволила себе выпить пару бокалов шампанского и чувствуя его разливавшиеся по телу тепло, ощутила большую свободу поведения и стала с большей смелостью высказывать свое любопытство, рассматривая окружающих. Публика была разношерстная, пестрая. Молодых было очень мало, в возрасте до 30 лет. Но и особенной это была публика. Неким необъяснимым образом чувствовалась сильная энергетика, исходившая от этих предприимчивых людей. Взгляды только на первое впечатление были беспечные и равнодушные друг к другу, полные доброжелательности и веселости. Некими тончайшими ниточками в них улавливалась звериная недоверчивость ко всему приветственному и доброжелательному, ко всем и всякому. А также нет-нет и мимолетно проскакивала резкость и хитрость, спрятанная глубоко от постороннего глаза и видимо только оставаясь в полном одиночестве, снимающая с себя эти разнообразные образы, в которые избирательно каждый себя впрягал. И женщины, прибывшие сюда со своими супругами, были под стать им. И по началу Анни радовалась появившемуся вокруг них общению, но спустя какое-то время она стала терять энергию, от повышенного внимания, от дежурных фраз и постоянных расспросов о её бизнесе. А ведь ей не только необходимо было приобретать знакомства, но и суметь самой найти для своего дела хотя бы несколько заинтересовавшихся её продукцией заказчиков и самой проявить интерес к устройству и успеху чужого бизнеса. Но она отнюдь, никак не чувствовала в себе этого охотничьего любопытства и духа авантюризма. В этом аквариуме из разнообразных деловых рыбешек, она была самой безликой и инертной, словно опустившейся на самое дно и беспокоящаяся только об одном, чтобы её не раздавили. От осознания этого, взгляд её становился все более грустным. Она знала, что это чувство начинает преобладать в ней и силой воли пыталась задавить пробивающиеся ростки разочарованности и ощущения, что она находиться не на своем месте. Она натягивала на себя дежурную улыбку и разыгрывала напускную веселость, но знала, на долго её не хватит. И как спасение, объявили танцы. Первым шел тур вальса и от услышанного, у неё к лицу прильнула краска и сердце гулко застучало. Она не думала, что это для неё явиться еще спасением, потому что не знала, с кем она будет танцевать и будет ли вообще, но её руку сзади кто-то очень осторожно, но с некоторой твердостью сжал и обернувшись, она обомлела. У неё подкосились ноги, но тут же все исчезло, испарилось как дым и радостный феерверк разразился внутри. На неё смотрели большие, веселые глаза Войцеховского. Таким смешливым и радостным она его так же еще не видела, а все было очень просто. Он увидел её в первые же минуты её приезда в особняк на бал и как охотник подстерегал свою добычу, вначале изучая её поведение издалека, наблюдал, выжидая подходящего мгновения. Но еще до этого, он успел уже сыграть в бильярд и выпить пару, тройку бокалов вина, заскучать и вот доставить себе удовольствие обнаружением своего присутствия. Господин Буггати знал князя Войцеховского и участливо поздоровался. Но он еще не знал, что весь его подспудный план в этот момент одержал полный крах, потому что с этого момента, князь Войцеховский не подпускал к Анни ни одного представителя мужской половины общества и не отходил от неё ни на шаг. Он повел её в круг и обхватив за талию, как неоспоримый собственник этой добычи, уверенно закружил в вальсе. И в промежутках, между фуэте, задал ей прямой вопрос, как бы вывернув все её сознание и душу на изнанку, прочитав и цели и мотивы её пребывание в данном месте.

— Решили начать посещать светские вечеринки, для завязывания деловых связей и чувствуете себя как мелкая рыбешка среди прожорливых акул?

Анни только широко открыла глаза, от такого разоблачения. Её стали атаковать мысли: «Неужели это так заметно? И если он это увидел, значит это видно всем?» и малая доля стыдливости завладела её эмоциями. Она не нашлась что ответить. Но он знал все и каждое им последующее произнесенное предложение вгоняло её в ступор больше и больше, и она уже как раз-таки с ним очень четко почувствовала себя той маленькой рыбешкой, доставшейся на обед акуле.