Нерешенная задача

— Это я здесь работаю медсестрой. У меня же нет прописки, гражданства. Но и медсестра имеет дело с ранами, ассистирует при операциях.

— Да, да. При вашей тонкости натуры, вы и производите впечатление человека решительного — опять про констатировал он.

Анни пожала плечами.

— Может мы вернемся в танцевальный зал, мои друзья меня начнут разыскивать.

— Искать… — не начнут, если вы ушли со мной. Вам со мной не интересно или напряженно? Но …как хотите, мы можем вернуться.

— Время уже далеко за полночь. Я получила сегодня настолько грандиозные впечатления, что мне хватит все в себе перемалывать на долгое время.

— Если вы не замужем, то …это не последнее ваше увеселительное мероприятие. После этого бала у вас появиться масса поклонников. А вы, вероятно, не замужем, вас одну супруг никуда не отпустил бы!

— Я вдова — кратко ответила Анни.

— А дети?

— Нет.

Он как-то прицокнул, то ли озадачившись ответом, то ли не доверяя ему. Она наблюдала за ним как кошка за мышкой, но он делал тоже самое и такая честная игра была ему по нраву. Но интерес его лежал только в одной плоскости, яркая личность женщины ему была интересна как любому любознательному человеку и дальнейших планов в отношении её он не строил как мужчина. Так фанатично преданный своему делу преподаватель ищет для себя ученика, с коим его затраченное время и силы не пропадут даром, он вырастит, наберется знаний и вот тогда мнение этого ученика будет для преподавателя интересным.

Движения его были настолько ограничены и продуманы, что отточенные манеры уже работали автоматически, не подвергаясь контролю разума, но во всем его облике чувствовалась скука. Такая пресыщенность легкодоступными удовольствиями жизни приходит с годами к людям, имеющим огромные возможности с раннего детства. Казалось, хозяин бала целиком состоял из одних противоречий. Глаза, жесты выдавали в нем необузданность нрава и желаний, горячность характера, интерес к людям и в это же мгновение неимоверную скуку от пресыщенности жизнью, свободой, вседозволенностью. С такими финансовыми возможностями перед человеком исчезают препятствия, которые он хотел бы преодолевать.

Сев на тахту, напротив Ани, он небрежно положил нога за ногу, в раскрепощенной позе, откинувшись спиной на спинку. И его слова, о том, что они могли бы вернуться в бальный зал, ничего не значили. Вопросы продолжали поступать.

— Если у вас достаточно денег и большие амбиции преуспеть в деле, которым вы занимаетесь, я бы мог только высказать своей совет, уехать в Палестину, к евреям. Вы же хотите сделать свое занятие медициной смыслом жизни?

— А почему в Палестину? Вы полагаете, что развитие медицинской науки там сильнее чем в Европе? — Ани совершенно не стремилась противоречить, но этот вопрос её остро волновал, она прислушивалась к любому мнению.

— Я имел честь много, где побывать. Правду сказать, Российское государство не стоит на лидирующих позициях в развитии какой бы то ни было науки вообще! А в медицине, в частности. И пусть я далек от именно этого вида деятельности, я хорошо знаю положение вещей в мире. И скажу вам, мадам, следующее, — он стал наливать себе абсент, — в Европе не плохо развиваются научные знания, но… врачевание у евреев в крови. Если бы вы имели с ними хоть малейшее взаимодействие, то сразу бы оценили их ум, мудрость, нестандартный подход к делу. Если вам понятны будут такие эпитеты, то «евреи рождаются с глубокими знаниями и навыками, а потом в течении жизни только вытаскивают их наружу» Когда Европа только училась ставить компрессы и примочки, евреи проводили операции на глазах, оперировали кишечник человека и удаляли опухоль. Вы этого не знали?

Кровь прилила к лицу Ани и ей в первые же минуты хотелось ответить как-нибудь дерзко, но …природная скромность и естественность взяли верх. Ее рука машинально затеребила складку платья, и она только сейчас в его присутствии опустила стыдливо глаза. — Я не знала этого — тихо проговорила. Потом быстро подняла глаза на собеседника и добавила — Спасибо вам за совет.

И его спокойное, бледное лицо тронула такая же детская улыбка. Как много оттенков богатства человеческого характера было сконцентрировано только в одном человеке. Да! Природа и наследственность тщательно позаботилась о том, чтобы так все усложнить в одном человеке и заставить противоречию вести постоянную свою борьбу. Отрешенность и высокомерие, соседствовало рядом с простодушием и детской искренностью, только слишком глубоко запрятанную. На высокомерие он отвечал высокомерием, на честность честностью.

— Есть только одно маленькое препятствие в этом деле. Евреи сильно закрыты. Их браки практически не бывают разно национальными и свои знания еврей передаст только еврею, на работу еврей возьмет только еврея. Шансов тут почти нет. Поэтому мой совет ничего не стоит.

— А как же, они не печатают свои труды, не получают патенты, не ездят на мировые конгрессы?