Нерешенная задача

Для Феликса Юсупова ничего удивительного в такой реакции не было. А вместе с тем, Анни совершенно тонким ощущением почувствовала, что в момент, когда он подошел к ним с князем Павловским, они стали центром внимания всех присутствующих. Лакей неслышно поднес им поднос с шампанским и чтобы скрыть свое замешательство, Анни с удовольствием взяла бокал. Серафима Гричич снова оказалась тут как тут, видимо, она в глубине души имела уверенность в том, что будет приглашена графом Юсуповым на падекарт, но он не торопился. И как истинный хозяин и, этого великолепного дворца и блистательного бала, его вопросы к новому лицу в их обществе звучали с оттенком некоторой снисходительности.

— Милое, создание, могу я иметь наглость спросить вас — кто вы?

И князь Павловский поспешил исправиться, так как представить свою даму было каноном этикета, но Феликс Юсупов возник перед ними так неожиданно, что не представилось минутки.

— Так вы из Будапешта — протянул загадочно Юсупов.

Анни, успокоив смятение, возникшее от его присутствия, продолжала открыто его рассматривать, чем удивила Серафиму Гричич и самого графа Юсупова. Дамам принято было под взглядом высокопоставленного господина скромно опускать глаза и лишь можно было лукаво улыбаться в ответ, но Анни вела себя сугубо естественно и тонкости светского этикета ей были не знакомы.

Такие лица, которое она видела перед собой, всегда запоминались. Его можно было читать долго и находить в нем все новые для себя черты и этим оно было интересно всегда. За тонкими, правильными чертами лица скрывалась необузданная натура и высокомерие. Потомок монголо-татарских ханов, смесь кровей, давала полноту и полнокровность жизни, но …излишняя белизна кожи и хрупкая выточенность линий лица уже подавало признаки вырождения. Высокий лоб, глубокие глаза, прямой нос — все напоминало рыцаря Дон КиХота, из детских книг, прочитанных ею. И если в присутствии его матери Зинаиды Юсуповой становилось комфортно и тепло, то сейчас она ощущала противоположные ощущения. И вместе с тем, это лицо было так притягательно, но вероятно лишь тем, что она уже знала легенду их рода?

— Вы очень выгодно выделяетесь среди остальных, скажу вам прямо — весело проговорил он, чем совсем расстроил Серафиму Гричич. Она фыркнула в сердцах и Юсупов, глянув на неё, рассмеялся. — Сима. Вам ли обижаться? Ни для кого давно не секрет, что на балах, никто больше вас не собирает воздыхателей. — И тон его голоса говорил о том, что они с Гричич давние приятели. — Я еще и потому так сказал, что вы, как яркий огонек среди нарядов черного цвета, и я верю, когда вы говорите, что это второй бал в вашей жизни. Сейчас наши дамы следуя моде, предпочитают только черные тона.

Когда граф Юсупов заговорил о бальных нарядах, только выпив изрядное количество шампанского, Серафима позволила себе криво усмехнуться, что, впрочем, не ускользнуло от взгляда графа.

— Сима, ты уже успела поведать нашей незнакомке, что хозяин данного бала предпочитает наряжаться в женские наряды? — спросил он.

Анни чуть не поперхнулась шампанским. Она не поняла сейчас, сказано это было с долей шутки или это было правдой.

Серафима спешно пригубила шампанское и глотнув, ответила.

— Зачем мне об этом распространяться, если она сама все увидела бы. Вы разве не собираетесь сегодня поразить публику чем-то диковинным?

Юсупов промолчал. Анни не сводила с него глаз, а после услышанного — просто как девочка, и до неё дошла догадка, что, уже пробыв на балу изрядно длительное время, они все были под «шафе» и граф Юсупов был не исключение.

В его взгляде появилось что-то задорное и он, протянув руку Анни, неожиданно предложил.

— Позвольте, как хозяин бала, я позволю себе украсть вас у ваших друзей. — И они молча продефилировали вдоль ряда стульев и вышли из бального зала. Они вышли в «зеленую гостинную». Она не знала, о чем с ним разговаривать. Он начал первым.

— Вам не холодно в нашей Северной столице, после Будапешта? — и его вопросы напоминали иронию.

Она утвердительно качнула головой.

— Холодно. У нас нет таких снежных зим.

— А где вы здесь проживаете?

— Я живу с подругой на улице Чайковского.

— А где вы так великолепно выучили русский язык?

— Вот моя подруга меня взяла на поруки.

— Вы уже успели прочитать что-нибудь из нашей русской литературы?

— Нет. Вот разве что только немножко об вашей истории.

— И что же вы узнали о нашей истории?

— Мне рассказали о императорах, которые жили в Зимнем дворце, о восстании дворян в декабре на Сенатской площади.

Он не на долго отошел и дернул за звонок на двери. Появился лакей и на французском он отдал тому какое-то распоряжение. Все удивляло Анни в этом дворце. Хоть она уже, как мы сказали, была под «шафе», она удивилась тому, что даже лакеи в этой семье знали французский язык. Ей даже подумалось, что она ослышалась. — Вы с вашими лакеями разговариваете на французском? — не постеснялась спросить она.

— Кес ки се? — чудачась, весело проговорил он. — Не со всеми. Но очень многие не дурно знают разговорный французский. Писать не умеют, но хорошо понимают.