Нерешенная задача

— Ани, я тебя не узнаю!? — проронил он сердито, но в его тоне уже установились спокойные, так ему свойственные нотки, что эта всесильная его уверенность совсем не оставляла ей надежды сделать то, что намеривалась. И с отчаянием, она стала колотить ему по спине кулаком и стараться болтать ногами, чтобы ему было тяжело нести.

— Артур, отпусти, мне нельзя так!

Когда до него дошел смысл её слов, он аккуратно поставил её на землю и тогда она сделала из ряда вон выходящую выходку. Она села на землю, на попу … и скрестила перед собой ноги.

— Артур, я опозорюсь сама и тебя опозорю, но мне необходимо сесть на этот лайнер — и она ткнула пальцем в сторону пристани, которая только начиналась на том месте, где она уселась на землю. Стоявшие вокруг люди стали посмеиваться, вокруг неё даже стал образовываться некий полукруг и вот тогда только она заметила растерянность в глазах Артура. Он тяжело дышал и с недоумением смотрел на неё сверху вниз. Нет. Ему не стыдно было, неким шестым чувством до него доходило, насколько для неё это важно, но это было и полным абсурдом!

— Ани, ты сейчас в своем уме? — только спросил.

— Господи, ты можешь отпустить меня сейчас, ничего не расспрашивая и просто уйти, дай мне сесть на этот лайнер, для меня это очень важно! — она теряла силы быстро и уже только слезно упрашивала.

Он упрямо мотнул головой и промолчал.

Она уже находилась на грани истерики, но только взмахнув кулачками в его сторону, в раздражении стукнула ими себя же по ногам. К ним стала собираться публика. И где-то сбоку, очень громко и с большим удивлением в голосе раздался такой знакомый голос, всколыхнувший всю её суть и перевернувший все внутри. — Ани! Ани, это ты?!

Сквозь толпу протиснулась вперед полная женщина, в шляпке, которых Ани еще не видела здесь в Америке и за ней, как гуськом за мамой уткой, последовали еще несколько человек, только ботинки на них были мужские и костюмы, с ветровыми куртками.

В ошеломлении от своей догадки и еще до конца не веря в то, что этот голос был таким далеким и родным, Ани стала пристально всматриваться в нависшую над ней фигуру женщины и лицо её приобретало все больше выражение человека, увидевшего ночью призрак на кладбище. Над ней стояла Хелен, а чуть подавшись вперед и раздвинув удивленных зевак, смущенных всем происходящим, рядом встали Гельмут и Михаэль, которые были уже ростом с мать, и которых Ани с трудом узнавала, но сзади, протискиваясь чуть с опозданием, показался Миррано, держа двух пятилетних девчушек за руки, похожих одна на одну как две капли воды. А появление этого большого семейства, да еще с одинаковыми лицами по парам, внесло в окружение просто легкое оцепенение. И Войцеховский, казалось бы, поддался всеобщему недоумению.

Хелен смотрела на сидящую на земле Ани и по всему видно было, она думает тщательно, как бы ей по корректнее задать так мучающий её сейчас вопрос, но, надо знать эту женщину, её эмоции всегда опережали мысли. — Ани, а что ты делаешь на земле??? Сидишь… … — и последнее слово было произнесено так не уверенно, словно она еще и не до конца верила в то, что видела.

Ани с земли подхватили руки Войцеховского и она, не придя до конца еще в себя, что-то попыталась выдавить голосом, но это получилось — как выдох — Не может быть!

И лицо её принялось не произвольно менять выражение от отчаяния, к удивлению, и затем к не понятному ни для кого, не то, к сожалению, ни то радости, но только с оттенком безнадежности. И весь этот спонтанный клубок чувств, одновременно нахлынувший в данную минуту, вдруг распутался в слезы, такие горючие, что Хелен и хотела было протянуть к ней свои руки, чтобы поскорее обняться, но не решилась. Её взгляд озадаченно блуждал по лицу подруги, не зная, что и думать сейчас. Но поведение той было несколько странным.

Но обняв её все-таки, она ощутила горькие рыдания у себя на плече и вопросительно посмотрела на своего Гельмута, почему-то нуждаясь в его помощи сейчас. Но, Гельмут сейчас стоял точно с таким же выражением лица, как у всех.

— Подруга, а что здесь вообще происходит? — задала новый вопрос Хелен.

Ани стала судорожно искать у себя платок, но карманы пальто оказались напичканы только какими-то бумажками. Тогда Артур протянул ей свой платок. Через силу, сама теряясь в своих эмоциях, Ани заставила себя улыбаться. Видимо сама судьба распорядилась так, что не нужно ей сейчас было уезжать, она приняла это как знак и приложила усилия хотя бы на данный момент выбросить все из головы — смирилась с этим.

Действительно. Можно не верить в знаки, и можно не верить в судьбу, но такое стечение обстоятельств, трудно было объяснить чем-то иным.