Нерешенная задача

Ани застыла в полной прострации, ничего не ответив на удивленный взгляд санитара. Медленно, но уверенно к ней подкрадывался парализующий страх и только одна мысль зажглась в сознании огромными буквами «Я не думала, что так скоро!» Притуплялись звуки, исходившие со стороны операционного стола, и появлялось ощущение холодного оголтелого одиночества, но не привычного, а такого, которое рвет у тебя из груди мощный крик о помощи, не к людям, которых нет вокруг, а к высшим силам, ибо ты заперт в черной комнате без окон и дверей и понимаешь, что, если не произойдет чуда, ты замурован здесь навсегда. Неожиданно в эту черную комнату ворвался звук, реально ей напомнивший ржание её «Ангела». Её ударили в грудь так резко, что она ахнула всей грудью и Миррано с доктором Робертсоном повернули в её сторону свои лица, озабоченные и серьезные. И у неё чуть не сорвалось с губ:

— Я рожаю. — но она всегда довольно быстро ориентировалась в обстановке и поэтому тут же сама себе скомандовала: — Стоп!

Миррано спросил по-венгерски:

— Ани, ты надумалась рожать уже?

Она отрицательно покачала головой и подумала, что ей нужно незаметно исчезнуть от их внимательных взглядов. Операция должна пройти быстро, наркоз долго сердце не выдержит и по стечению обстоятельств, в данный момент в клинике оперировать было некому.

Она тихо направилась к выходу и все время её не покидало чувство, что там, за дверью, как только она откроет её, она увидит своего Ангела! И мысленно улыбнулась своей глупой навязчивой мысли — «Ангел! И как достопочтенная мать я в этот момент не думаю о сыне, о бывшем супруге, а мне кажется, я слышала ржание своего коня! Может у меня уже начались галлюцинации, а может… …может я уже одной ногой на том свете, просто не знаю, какой он, тот свет»

Открыв дверь и оставив в операционной после себя узкую кровавую дорожку, она провалилась в холодный воздух и хорошо ощутимый запах эфира. Еще пройдя через предоперационную, она окунулась в звуковые вибрации, к операционной подкатывали, грохочущую железом каталку и медсестра о чем-то говорила с двумя санитарами. Ждали окончания операции Идена Тернера. Её заметили не сразу, но пройдя мимо них, она даже не постаралась прислушаться, о чем её стали спрашивать. Мысли стали зашкаливать, отстукивая в висок — Что делать? Что делать? Что делать?» Она шла в смотровой кабинет, но еще толком не отдавала себе отчета, что она будет там делать? А делать уже что-то было нужно и делать нужно было срочно. Живот тяжестью тянуло вниз. Ей все больше становилось «не в моготу» и каждую минуту тянуло вниз сильнее и идти дальше вперед становилось больно.

— Я рожаю — четко уяснила она сама себе и добавила усилий, чтобы поскорее дойти до смотрового кабинета, чтобы не упасть в коридоре.