Нерон

Ранним утром в бывший дворец Антонии явились Бурр вместе с Сенекой и несколькими доверенными вольноотпущенниками императора. Дознание вел Бурр, как лицо правомочное: он исполнял обязанности префекта преторианцев; Сенека не занимал никакой официальной должности, а следовательно, лишь присутствовал при дознании как свидетель. Агриппина своим поведением доказала, что в ее жилах действительно течет кровь императоров. Потрясенная, она тем не менее отвечала вопрошающим с гордой уверенностью в себе. Она не пала духом перед ничтожными поклепами интриганов. Достойными внимания выглядели некоторые приведенные ею факты, свидетельствующие о низости обвинителей.

Источником интриги была женская зависть и ненависть. Много лет назад Юнии Силане пришлось уступить своего мужа Мессалине. Позже она намеревалась выйти замуж на некоего богача, но Агриппина расстроила этот брак. Такого ни одна женщина другой не простит! Юния делала вид, что по-прежнему остается подругой Агриппины, но в действительности лишь искала случая, чтобы отомстить. А Домиция? Ведь это Агриппина увела у нее ее первого мужа, Пассиена Криспа!

Разумеется, Агриппина прямо не называла эти факты из прошлого. Ограничилась намеками на то, какова подлинная почва интриги:

— Я не удивляюсь, что Силана, которая никогда не рожала, не знает, что такое материнское чувство. Родители не меняют детей с такой легкостью, как бесстыдные прелюбодейки своих любовников. Домиции я была бы благодарна за ее ненависть ко мне, пожелай она потратить ее на соперничество со мной во благо Нерону. Но она предпочитает сочинять театральные небылицы с помощью своего любовника Атимета и танцовщика Парида. Когда я прокладывала сыну путь к власти, она занималась украшением своей виллы в Байях. Пусть мне кто-нибудь докажет, что я подстрекала римский гарнизон, нарушала свой долг римлянки, склоняла к мятежу рабов и вольноотпущенников императора! Моя судьба связана с правлением и жизнью Нерона. Разве Британник, взойдя на престол, проявил бы ко мне милосердие? Кто бы ни сделался императором, наверняка против меня выдвинули бы миллион обвинений. И упрекали бы не в произнесении (из-за горячности чувства) неосторожных слов, а в совершении таких поступков, которые только сын в состоянии простить.

Вскоре после этого состоялся разговор Агриппины с самим Нероном. Тот выглядел не только умиротворенным, но и виноватым. Ему хотелось загладить дурное впечатление от того легковерия, с каким он подставлял ухо любым нашептываниям интриганов. Агриппина это сразу почувствовала. Она не защищалась, не напоминала о своих благодеяниях, не бросала упреков. Она прямо потребовала примерного наказания для виновников интриги, а также награды для своих истинных друзей. Император поспешно на это согласился.

Юния Силана отправилась в изгнание. Ее драгоценности были конфискованы. Атимет — якобы главный зачинщик интриги — заплатил жизнью за то, что уговорил Парида сообщить о мнимом заговоре императору. Только танцор вышел сухим из воды. У Нерона действительно была слабость к актерам!

Итак, всем на удивление, Агриппина не только невредимой выскользнула из западни, которую подготовили ей на пагубу, но даже укрепила свои позиции. Насколько значительного успеха она добилась, римляне смогли понять тогда, когда все узнали о назначениях на четыре важных поста. Все вновь назначенные так или иначе были связаны с Агриппиной.

Префектом обеспечения столицы стал Фений Руф. Это была ответственная роль. Ему вменялись постоянные и необходимые поставки продовольствия, прежде всего хлеба и оливкового масла, для миллионного города, а эти продукты поступали издалека — из Сицилии, Африки, Египта. В обязанности префекта входили: согласование сроков, забота о своевременном прибытии транспорта, что в огромной степени зависело от капризов моря и погоды, вопросы хранения продуктов. А если что-либо нарушало ход поставок, в городе, как это случалось уже не раз, доходило дело до серьезных беспорядков.

На должность префекта Египта назначили Клавдия Бальбилла. Это был недурной выбор. Ученый-астролог, он прекрасно знал обстановку в своем родном краю, а с императорским домом его уже давно связывали близкие узы. Ведь это он составил гороскоп Нерона в день его рождения. Рассказывали также, что тотчас после смерти Клавдия он, по просьбе Агриппины, указал счастливый миг, когда Нерону надлежало выйти из дворца и предстать перед строем преторианцев. Назначение Бальбилла египетские греки с радостью приветствовали. Все помнили, что четырнадцать лет назад Бальбилл вошел в состав посольства, прибывшего к Клавдию и резко выступившего против александрийских евреев. Правда, в последнее время споры между греческим и еврейским населением великого города несколько утихли, но огонь под пеплом постоянно тлел. Назначение наместником нильских владений именно Бальбилла тамошние греки сочли свидетельством того, что новый император на их стороне.