Нерон. Император Рима

Первым вопросом, который задала Агриппина, наверняка был о Нероне. И поскольку Клавдий и Мессалина могли ответить лишь, что он жив и находится на попечении матери последней Домиции Лепиды, Агриппине вскоре предстояло обнаружить, с каким пренебрежением к нему относились. Таковы были на тот момент возможные причины серьезной вражды, возникшей между двумя женщинами. Далее мы увидим, как развивалась эта вражда.

Из дворца Агриппина поехала в дом своей золовки Домиции Лепиды и ужаснулась, увидев, в каком состоянии находился трехлетний Нерон, предоставленный заботам вышеназванных танцора и парикмахера. Несчастный рыжеволосый малыш, недокормленный и нелюбимый, испытывал на себе все «прелести» той жалкой благотворительности, которая так часто выпадает на долю бедным родственникам. С внуком Германика, потомком божественного Августа обращались как с нищим! В сердце Агриппины вспыхнул небывалый огонь. С этого момента, как представляется, ее самообладание, честь и показное моральное отвращение, которое вызывал в ней образ жизни Калигулы, стали прикрытием жестокой, расчетливой, беспощадной ярости, не знающей аналогов, за исключением поведения самки, защищающей своего детеныша.

Чтобы вернуть своего ребенка в нормальное состояние, Агриппине нужны были деньги – много денег, горы денег. Любой ценой она должна была добыть их. Когда Калигула приказал ей ехать в изгнание, она продала с аукциона все свое имущество и быстро растратила деньги. Ее дом, мебель, драгоценности, рабы, лошади – она продала все и теперь обнаружила, что земли ее мужа захватил оставшийся живым его брат и что ее сын лишился своего состояния.

Конечно, она обратилась к своему дяде Клавдию, чтобы вернуть утраченное наследство, и он вернул ей часть земель Агенобарба. Но этого оказалось недостаточно. Агриппина хотела быть второй по богатству после императора, и не только ради себя, но также ради своего сына и ради чести дома Юлиев. Любовь к деньгам была их фамильной чертой. Ее брат Калигула любил кататься по огромным грудам золота в своей сокровищнице, чтобы чувствовать, как монеты прижимаются к его телу. Он снимал обувь, чтобы ощутить, как ноги проваливаются в золото. Подсознательным импульсом таких проделок являлось то огромное удовольствие, которое он получал от обладания этим богатством. Но если ему нравилось расточительно тратить деньги: подбрасывать монеты в воздух, чтобы их ловили его рабы, осыпать золотым дождем людские толпы, то Агриппина была деловой женщиной. Она никогда не проявляла ни щедрости, ни расточительности и была по-купечески бережливой и скупой. Она познала, что такое нужда, и понимала, какую власть дают деньги. Они были нужны ей отчаянно и именно сейчас, чтобы удовлетворить свои амбиции.

Помимо этого, не следует забывать, что в ее жилах текла кровь, которая в случае ее брата привела ко всем мыслимым преступлениям. И хотя ужас перед его деяниями превратил Агриппину в один из столпов старой школы простоты и добропорядочности, краеугольным камнем которой был ее прадед Август, ради достижения своей цели она была готова зайти как угодно далеко. Ее поведение хорошо описал Тацит, цинично заметив, что она не стала бы сильно страдать от утраты целомудрия, если бы это усилило ее власть.

В Риме жил человек по имени Пассиен Крисп, женатый на еще одной золовке Агриппины Домиции (сестре Домиции Лепиды). Этот Пассиен Крисп считался одним из самых богатых людей в городе. Если бы только Агриппине удалось завоевать его любовь, она получила бы не только необходимые ей деньги, но и поквиталась бы с золовкой, которую не любила всем сердцем. Агриппина принялась за дело, стараясь заполучить желанного Криспа. По мере того как она старалась соблазнить его, в глубинах ее холодного сердца разгорался жаркий огонь честолюбия, который этот мужчина мог принять за страсть к нему, что, вполне возможно, разожгло ответную страсть с его стороны. В конце концов, быть любимым принцессой из дома Юлиев кое-что значило.

По приказу Агриппины Крисп развелся с взбешенной Домицией и женился на соблазнительнице. Однако довольно скоро, после того как он написал завещание, оставляя ей свое огромное состояние плюс к тому, которое досталось ей от Агенобарба, он загадочным образом умер, и Агриппина, вкрадчивая и невозмутимая, смогла снова появиться в римском обществе как самая влиятельная и, вероятно, самая богатая дама на земле, за исключением ее племянницы императрицы Мессалины и бывшей императрицы Лоллии Паулины, разведенной жены покойного императора Калигулы, славившейся как богатейшая женщина в мире. Все, конечно, говорили, что Агриппина отравила Криспа, чтобы расчистить путь для более достойного жениха, но теперь она облачилась в доспехи из надменной холодной благопристойности, и стрелы скандала не могли ее ранить.