Нерождённый 2

— Может быть, подскажете где еще можно купить такое оборудование, — встревает Кайоши, который из-за меня остался без чая.

Тринити морщит лоб еще сильнее и нос свой трёт еще яростней. Ему в голову явно пришла какая-то важная мысль, но вот делиться с нами ей он совсем не спешит.

— Я не разорён, — наконец говорит он. — Пока не разорён. Но если всё пойдёт так и дальше — то точно вместе с моей дорогой Алисой окажусь на улице.

— У вас не покупают? — осторожно спрашиваю я. — Может быть, цены ставите слишком высокие?

— Высокие цены?! — удивляется он. — У меня цены почти в два раза ниже чем у Хинун!

— Так в чём же дело? — не понимаю я. — Вас подвели поставщики материалов?

— Да нет, — мотает головой он. — Поставщики у меня отличные и с ними просто одно удовольствие работать.

— Нет рабочих?

— Есть, — говорит он и тут же поправляется. — Были. Пришлось всех распустить.

— Тогда я не понимаю, — говорю я, развожу руками и заглядываю в свои пустые чашки от кофе — вдруг хозяева поймут намёк.

Понимают — Алиса вскакивает.

— Еще кофе? — её голубые глаза не отрываются от меня.

— Да. Если можно. А вот ему, — я показываю на грустного Кайоши, — ему чая.

— Хинун! — разводит руками Тринити. — Эти ублюдки запретили мне продавать. И боевые куклы. И станки.

— Как запретили?! — охает Кайоши.

— Так. Еще пару полных лун назад. Просто пришли и сказали, что они сожгут завод, а меня вместе с Алисой повесят на столбе, если я продам кому-нибудь хотя бы одну куклу или станок.

И правда ублюдки!

Мы с Кайоши переглядываемся.

Совсем плохие новости. Совсем.

Похоже, мы останемся не только без своего завода боевых кукол, но и без самих боевых кукол — ведь теперь их просто негде будет купить.

— Я всё своё состояние вложил в этот завод, — Тринити с трагическим видом складывает руки на своей груди, — а теперь это просто склад металлолома.

Мы с Кайоши молчим, не мешая хозяину страдать — это ведь и правда очень печально.

Приносят чай и кофе, и Кайоши жадно набрасывается на свою чашку.

Взгляд у Тринити вдруг становится…. хитрым. Очень хитрым. Даже я сказал бы — подозрительно странным.

— Вы где ночуете? — неожиданно интересуется он.

— Пока нигде.

Гостиницу мы пока не искали, ведь всегда можно переночевать на корабле… тем более, что их тут у нас теперь целых два.

— Оставайтесь у меня. Алиса покажет вам комнаты. А утром — поговорим. Возможно, я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

* * *

Я кручусь с боку на бок и никак не могу заснуть. Миллион мыслей в голове. И про боевые куклы, которых у нас уже никогда не будет и про Совет… и про странное предложение Тринити. Может быть, там и нет никакого предложения — может, он просто решил убить и ограбить нас. Логично же — он в сложном положении, а мы… мы раз готовы купить много-много оборудования, значит, про золоте.

Кошелёк я на всякий случай спрятал под кровать и прилепил к нему талисман тревоги. Как только кто-нибудь кроме меня прикоснётся к нему — я сразу же узнаю об этом.

Лучше бы нас положили с Кайоши в одной комнате — так хотя бы можно было бы болтать.

Может, навестить его?

Пожалуй, да.

Я только успеваю сесть на постели, как дверь скрипит и приоткрывается.

Алиса!

— Привет, — она проскальзывает в комнату и тут же забирается на широкий подоконник вместе с ногами.

Забирается и прижимается носом к стеклу, разглядывая, как рядом с окном качаются под свежим ночным ветерком ветви деревьев.

— Свет луны, — говорю я.

— Что — свет Луны?

— Ты волшебно смотришься когда он падает на тебя.

— О, папа всегда называл меня Лунной девочкой, — улыбается она оторвавшись от окна. — Я обожаю луну. Говорят, что в первую ночь, когда я научилась ходить — я выкарабкалась из своей люльки и пошла искать луну. И чуть не свалилась с крыши.

Она мотает головой:

— Но, я думаю, это семейная легенда.

— А мать? Где она.

— Не хочу об этом!

Алиса грустнеет. Не надолго, потом мотает головой и становится на подоконнике во весь рост. Становится и прикасается к стеклу с таким видом, словно прикасается к самой луне.

Я пробую привстать, но боль в плече, на которое грохнулся ночью во время шторма, заставляет вскрикнуть.

— Что с тобой? — она отрывается от окна и теперь разглядывает меня в темноте комнаты.

— Спина. Я ударил её.

— Тебе нужна горячая ванна и массаж! — заявляет она.

— Да, было бы неплохо, — соглашаюсь я. Соглашаюсь, тут же вспоминая крохотную тайку, которая каждый день приходила ко мне и делала массаж. Кажется, это было не со мной — так далеко теперь та моя старая жизнь.

— Хочешь? — она стоит на подоконнике и пристально смотрит мне в глаза. Сейчас её голубые глаза кажутся совсем тёмными и… бездонными.

— Здесь есть ванна?

— Да, — кивает она.

— И массажистки?

— Я, — показывает на себя она.

— Ты?!

— Ну да. Я, правда, никогда не делала его, но буду стараться.

— Зачем тебе это? — удивляюсь я.

— Скучно, — она качает головой и золотистые локоны словно оживают. — Мне не нравится в Новом Токио. Здесь скучно. Вот раньше, там, где мы жили раньше, до приезда сюда… там было весело. И очень интересно. Не то, что тут. Здесь я просто умираю от скуки.

Её лицо становится очень, очень грустным.