Нерождённый #2

О чём он думает сейчас? Может вспоминает о своей подружке, такой же упоротой желтоглазой твари как и он? И уже думает как будет трахать её когда вернётся?

И-себа сказал – у Первородных несколько форм. Интересно, в какой форме он будет делать это? В пятой – в той самой, в которой они показывают своё настоящее обличье?

Я бы посмотрел на такое. Нет, никаких извращений, просто интересно.

Лезвие кинжала заходит Змееглазому в основание черепа. И ровно в это мгновение мой шигиру прокалывает Первородному сердце.

Я не хочу рисковать. Два смертельных удара всегда лучше одного.

Вот только я опаздываю.

Всего на одну короткую секунду.

Когда тело Змееглазого начинает оседать, вижу Мико со стилетом в сердце. Она еще жива. Хватает воздух как рыба выброшенная на берег, но еще жива.

Жаль только – совсем ненадолго.

Глава 17

Она лежит на досках палубы в луже крови, на коленях у Кайоши, а я не даю ему достать стилет из её сердца. Потому что пока он там – Мико будет жить.

Я рисую талисманы жизни и накрываю им рану, закрывая от ветра, который только и ждёт возможности их унести.

Кажется, я сделал тысячу…

Вот и последний чистый листок бумаги – это всё, что было у Кайоши и у меня. Если этого окажется мало… значит всё.

– Ты же будешь жить? – шепчу.

Она кивает. Она уже не пытается говорить, как будто бережёт последнюю нить, которая удерживает её жизнь.

– Тебе надо было убить его первым, – в глазах Кайоши боль.

Да, тогда бы он не успел убить Мико.

* * *

РУИНЫ МО

– Что ты будешь делать дальше? – Кайоши останавливается. Ставит на песок, почти рядом с водой, огромный кувшин. Нас попросили принести воды. В метро очень даже неплохо теперь – всего за несколько дней удалось превратить станцию и ближайшие тоннели в патчи уютное жилище… если конечно такое вообще может быть уютным.

Вот только воды там нет. Её приходится носить из реки. Вот как сейчас, большими кувшинами.

Пока Кайоши набирает воду, а я молчу, разглядывая золотистую любопытную рыбину, приплывшую на шум.

– Почему он захотел убить её? – задаю я вопрос, который забыл задать там, на корабле.

Кайоши тяжело дыша затаскивает полный кувшин обратно на мокрый песок и выбрав место повыше и посуше садится.

– Кажется, ему кто-то что сказал. Как будто кто-то прислал невидимого вестника. Он просто стоял, смотрел куда-то, а потом выхватил стилет. И это за мгновение до того, как ты убил его.

Может быть, Желтоглазому доложили о смерти остальных, там внизу, в развалинах?

Я не успел совсем чуть-чуть. Одной бы секундой раньше… Кайоши винит меня за то, что я не убил змееглазого первым. Попробовал бы братец сам справиться с толпой Первородных, которые могли слететься после смерти своего офицера.

Они бы прикончили нас троих.

И я не напрасно боялся. Как только сердце змееглазого остановилось – после того, как мой шигиру исполнил песню его смерти – те четверо, последние четверо Первородных, прилетели.

Они прилетели и мне пришлось неплохо так повозиться, прежде чем удалось справиться с ними. И сейчас мне напоминает об этой схватке боль в отрубленных на левой руке пальцах – пришлось рукой останавливать стилет Первородного, когда он тянулся своим языком-лезвием к моему сердцу. Пальцы отрастут, скорее всего уже завтра, но сейчас… сейчас это больно.

– Что ты будешь делать? – повторяет Кайоши свой вопрос.

Что я буду делать?

– Большая Охота, – напоминаю я ему.

– Ты не сможешь выиграть её, – говорит он, глядя мне в глаза.

– Я стал Бессмертным. Сильнее меня из тех, кто выйдет на Охоту только главы кланов севера и Хинун. Почему ты думаешь что у меня нет шансов?

– Ты не понял меня, – он подхватывает с земли крохотный камешек выточенный водой и, размахнувшись, швыряет его в воду. – Окажешься ты первым в Большой Охоте или последним – это не имеет значения.

– Почему?

– Они не отдадут шахту, понимаешь?

Задумываюсь.

Он прав? Почему я не подумал об этом? Может быть потому, что в моём мире, в моей прошлой жизни, привык к тому, что границы чётко поделены, а условия контрактов необходимо исполнять? Нет, конечно случаются большие разборки и я даже участвовал в нескольких, но… это было не так.

Там уже нет большого передела земель и зон влияния.

– Как думаешь, что сделает Нода если ты выиграешь Большую Охоту?

– Думаешь, он просто приведёт свои корабли и заберёт шахту?

– Да, – он кивает и тянется за следующим камешком. – А вслед за ним придут и Хинун. И он потребуют свою долю пирога… или захотят забрать всё.

– А на помощь Нода примчатся два остальных клана севера, – продолжаю я за Кайоши.

– И начнётся большая бойня, – невесело заканчивает за меня Кайоши и швыряет камень. Тот, дважды коснувшись поверхности воды, влетает в глаз хидо, наблюдающей за нами, и та испуганно ныряет, разгоняя по воде круги.

– И в этой бойне от нас останутся только косточки, – подмигивает он мне.

– У тебя есть идея получше? – спрашиваю, глядя ему в глаза.

– Да. Ты удивишься, но да.

– И какая же?

– Только не бросайся на меня сразу, ладно? – на его лице появляется улыбка. Не слишком веселая улыбка.

– Говори.