Нерождённый #4

— Я отпускаю тебя в память о том, что было между нами. Ты можешь уйти сейчас или чуть позже. Если позже — за праздничным столом тебе приготовят место.

— Ты отпускаешь меня?! — она качает головой словно не веря. А потом смотрит на рукоять шигиру, которой я касаюсь.

— Ты же слышала.

— Но почему?!

— Ты больше не опасна для Небесного Утёса.

— Не опасна?! — удивляется она. — Я и не была опасна никогда, Керо.

Я не хочу с ней сейчас спорить, каждый имеет право думать, как он хочет.

— Ты разрешаешь мне уйти, но… разрешаешь ли ты мне возродить свой клан? — она смотрит в глаза, ожидая ответа как приговора.

Возродить свой клан? В этом уже больше нет опасности… потому что, когда я стану Императором никто не посмеет даже посмотреть криво в сторону Небесного Утёса.

— Да.

— Спасибо, — она опускает голову благодаря. — Тогда я уйду.

— Сегодня?

Странное чувство, мне как будто не хочется, чтобы она уходила. Мне или настоящему Керо, частица которого живёт внутри меня?

— Нет. Через пару дней… если ты разрешишь.

— И ты знаешь куда пойдёшь?

— Да, — она мгновение колеблется, словно раздумывая, стоит ли называть место куда собирается направиться. — В клан Проклятых.

— Клан Проклятых?! — у неё получилось удивить меня.

— Да, — смотрит мне в глаза, не отводя взгляда.

— Но зачем? Если тебе негде жить, — говорю я и тут вспоминаю пожарище Чёрного Сокола, — ты можешь остаться здесь. Даже лучше если ты останешься здесь.

— Чёрному Соколу понадобится моя сила. У него не осталось никого кроме меня. Говорят — Проклятые знают как быстро культивировать ядра. Только они знают это. Да это будут чёрные ядра, и Только сила Тьмы может прийти через них, но… пусть будет так.

— Ты собираешься стать Хранителем?! — она решила удивлять меня сегодня раз за разом?!

— Как еще я могу защитить свой клан?

Я пытаюсь представить её на руинах Чёрного Сокола… справится ли она с тем, что и многим из мужчин не под силу?

— Всё получится, — она словно читает мои мысли. — Я сильная.

— Верю, — я касаюсь её кожи, прощаясь навсегда — вряд ли мы еще когда-либо увидимся. А потом открываю дверь и, не оборачиваясь, выхожу.

У Аой впереди много дел… и у меня тоже, ведь уже сегодня ночью, совсем скоро, я собираюсь убить Сакаи.

Глава 14

Как только выхожу из шахты на поверхность, и едва успеваю ослепнуть от света, которого, кажется, в городе стало еще больше, как появляется Джун. Так неожиданно, словно вышел из тени.

— Господин! Есть кое-что важное! Можно отложить на завтра, но…

— Нет, не нужно. Пойдём покажешь, — я трогаю его за руку, а потом вспоминаю. — Джун, дружище, кто приказал закрывать Аой?

— Я, господин, — он останавливается. — Я подумал — вы огорчитесь, если она сбежит.

— Не нужно её закрывать. И… если она захочет уйти — не нужно ей мешать, — мне в голову приходит новая мысль. — Дай её виверну.

— Виверну?! — удивляется он.

— Да. Виверну и золота… ей оно пригодится.

— Хорошо, господин, — на лице Джуна удивление, но расспрашивать он не решается.

— Веди, — напоминаю я ему — не стоять же здесь перед входом в шахту, когда впереди у меня на сегодня еще очень много дел.

И он ведёт. Через центр города, к воротам, а потом сворачивает вправо — к загонам для хидо. Этих тварей, живых, пойманных охотниками, здесь много — городу надо свежее мясо.

Возле одного из дальних, неосвещённых, загонов Джун останавливается. Останавливается и показывает куда-то в темноту за высокими решётками забора.

— Там, господин.

Вглядываюсь в сумрак, а потом вспоминаю про светлячка. Вызываю и тот, повинуясь моим мыслям, летит через решётки в глубину загона.

Люди?!

В клетках для хидо люди?!

Несколько десятков неподвижных тел на земле, но есть и живые. Израненные, забившиеся в угол и со страхом поглядывающие на нас.

Оборачиваюсь к Джуну, ожидая разъяснений.

— Та самая атака исчадий, — поясняет он, видя мой вопросительный взгляд. — Многие попали под удары молний, упали со стен во время паники… но они не умерли сразу….Почему-то они не умерли сразу. Даже поломанные, обгорелые они остаются живыми день, два… и только потом жизнь угасает в них. Живые мертвецы… мы их притащили сюда. Люди боятся, такого не было никогда.

Светлячок опускается ниже, пролетая над телами мертвецов…многие из них обгорелые до черноты.

— И эти тоже ходили? — я показываю на обугленные тела.

— Да. Но потом они всё же умирают. И эти умрут, — Джун показывает на живых испуганно забивших в угол людей в загоне.

— Кто-нибудь понял в чём дело? — я вглядываюсь в глаза живых мертвецов. Они выглядят нормальными, а страх который там… они боятся. И своей странной короткой жизни после смерти и того, что их как хидо, стащили сюда в загон. Интересно, что с родственниками этих людей? Они простились с ними?

— Мы думаем…, — начинает он, но тут же замолкает словно испугавшись произносить это вслух.

— Ну же! — тороплю я его.

— Мы думаем… это настойка из каменного дерева, — решается Джун. — Её многие здесь пьют… почти все. Она словно даёт силы после смерти… ненадолго.