Нерождённый #4

— Мне нужно чтобы ты поклялся, что оставишь ему жизнь, — в его взгляде нет ненависти. Лишь сожаление о жизни, которую он уже не успеет прожить. И о сыне, которого никогда уже не увидит.

— Нет, — я пожимаю плечами. — Это излишне. Ненавижу клятвы — их обычно очень легко нарушают. Я оставлю ему жизнь — этих слов достаточно. Как только ты умрёшь — я отпущу его. Но перед самой смертью ты должен отдать последний приказ — исчадия, как и любые другие войска Нода, должны отойти от стен Небесного Утёса.

Он кивает.

Да, у Таро будет право написать другую историю Нода, как и отомстить за смерть отца. Но это будет потом, а сейчас… сейчас я выиграл.

— Он будет мстить, — говорит Сакаи.

— Знаю, — киваю я. — Это его право… право проиграть. Я заберу его жизнь, как и твою.

— Когда ты готов совершить размен? — повторяю свой вопрос я.

— Сейчас.

Достойно, он не ищет ни одной лишней минуты, чтобы еще пожить.

— Я верю тебе, — говорит он, глядя мне в глаза.

— Да, это всё, что тебе остаётся. Сегодня Таро будет жив и свободен, но лишь сегодня. Уже завтра я оставляю за собой право убить его. Размен только на таких условиях.

Он кивает. Он понимает — это сейчас единственный шанс спасти Таро.

Опускает руки которые лежали на рукоятях двух его мечей и снова поднимает голову к звездам… он, как будто, ищет место для своей души там.

— Приказ, — напоминаю я. — Исчадия должны уйти. Сейчас.

Кивает и запускает вестника.

Проходит совсем немного времени и громады под нами с громким скрежетом оживают. Оживают и начинают отходить в пустоши.

— К утру прилетят корабли и заберут их, — говорит Сакаи показывая на шагающих исчадий. — Я отдал все приказы.

Ему приходится почти кричать — слишком сильный ветер здесь наверху сейчас.

— Хорошо, — я киваю.

— Одна просьба… еще одна просьба. Я хочу чтобы ты исполнил её.

— Какая же? — я прикрываю лицо ладонью, от ветра — он становится всё сильнее с каждой минутой.

Лицо Сакаи сейчас, в свете огромного пылающего исчадия под нами, кажется лицом демона… проигравшего демона.

— Знаю, ты не оставляешь тел тех, кого убиваешь. Уносишь в ад или куда-там еще, только одному тебе известно…, — он замолкает не договорив.

— Говори же! — тороплю я его.

— Если это возможно — оставь моё тело… я хочу, чтобы его похоронили. Я хочу, чтобы мой сын похоронил меня.

Эту просьбу не так-то легко устроить, ведь я хочу забрать ядра Возвышенного… уже завтра после рассвета я должен стать Возвышенным… но, для этого мне нужно тело Сакаи, мне нужно сжечь его.

Он просит о невозможном или я всё-таки могу помочь ему?

— Хорошо, — киваю я. — Он сможет похоронить тебя.

Я оставлю для Таро тело, но не потеряю ядра — я уже знаю, как сделаю это. Да, я уже придумал как сделаю это.

Вижу, как он успокаивается… если это так важно, я дам это ему.

— Как ты убьёшь меня? — спрашивает он, подходя ближе.

— Так, — я засовываю лезвие шигиру ему в грудь. Первым ударом я не смогу пробить защиту Возвышенного, но мне и не нужно торопиться. Я нанесу их тысячу, если потребуется. Мне просто нужно остановить сердце Сакаи.

— Сделай это быстрее, — хрипит он.

Новый удар в ту же самую рану, я слышу как лопаются рёбра, сдаваясь, пропуская через себя смертоносное лезвие.

— Сделай это быстрее! — он обхватывает мои руки своими и почти сломав мне пальцы, рывком загоняет лезвие шигиру до конца.

— Дай ему шанс, — я читаю это по уже мёртвым губам своего врага, прежде чем он оседает на палубу.

— Дам, — я отступаю на шаг — кровь, её снова много вокруг. — Даже не думай. Спи спокойно.

* * *

Здесь, на первом уровне шахт, за первым поворотом направо, что-то вроде тюрьмы — ряды одинаковых железных клеток. Их тут много, несколько десятков, но мне нужна лишь одна. Самая дальняя, рядом с огромным чёрным провалом ведущим куда-то в бесконечную бездну шахты.

На полу в клетке сжавшаяся в комок, забившаяся в угол человеческая фигурка.

Таро.

— Ты пришёл за мной? — его глаза сверкают в темноте пещеры.

— Да, — я скручиваю ленту талисмана с засова и отодвигаю его. Формулу, которая не давала Таро шанса убежать, знаю только я и тот, кто приходил кормить его.

— Ты убьёшь меня?!

— Идём, — я отступаю в сторону, пропуская его.

Он не верит мне. Смотрит на меня, а потом на огромную дыру провала рядом с клеткой… неужели, думает что я сброшу его туда?

— Ты идёшь или остаёшься?

Сложный выбор, да. Остаться в клетке, может, навечно или выйти в неизвестное.

Он всё же решается, проскальзывает в приоткрытую дверь клетки, и жмётся к решёткам, не зная, что делать дальше.

— Ты сейчас убьёшь меня? — его взгляд пытается проникнуть внутрь меня, чтобы понять, что ждёт за поворотом коридора шахты.

— Пойдём, — я разворачиваюсь и иду.

Я иду, не оборачиваясь, а он следует за мной — я слышу его легкие шаги. Он идёт за мной, не пытаясь убежать… и в этих лёгких шагах за моей спиной — надежда. Он верит в то, что всё будет хорошо. Ведь я бы не выпустил его просто так, не связанного, не закованного в цепи, если бы собирался убить.

Так мы и идём по широким коридорам шахты, и там, перед самым выходом, наталкиваемся на Кайоши.