Нерождённый #5

— Демон Суро заключён в его рукояти, — наконец говорит Нир. — Спящий демон Суро. И каждый удар этим ножом может разбудить его. И когда он появится… вокруг не останется живых. Никого…. И даже того, в чьих руках окажется этот нож.

* * *

Нир улетает, а я смотрю ему вслед и раздумываю над последними словами.

Нужен ли мне нож, который в любое мгновение, прямо во время боя, может прикончить меня? Прикончить всех вокруг — и друзей тоже. Кайоши, Аой… кто-то другой может оказаться рядом и погибнуть вместе со мной.

Вытаскиваю нож и поднимаю его выше, разглядывая тусклый свет на лезвии. Демон? Огромный демон способный уничтожить всё вокруг…

Слишком опасно.

Слишком.

Готов ли я использовать это оружие? Ответить на этот вопрос я не успеваю…

В глазах вдруг темнеет, мир словно сдвигается, ломается и множится, рассыпаясь на осколки… и последнее, что я вижу перед тем как покатиться по склону — это нож Суро, который падает из моей руки, застревая между камней.

* * *

Темнота.

Очень много темноты. Я открываю глаза, но ничего не вижу.

И боль — кажется, мою кожу просто содрали. С живого — я ведь еще жив. Пробую кричать — так легче терпеть боль, но ничего не выходит — я не слышу своего голоса.

Сжимаю пальцы и чувствую под ними песок. Я в пустошах?! Разглядеть бы хоть что-то!

Переваливаюсь на бок и мир чуть светлеет. Сумрак никуда не девается, но через него я хотя бы начинаю видеть очертания. Вон, мост Туманов — серой громадой нависает над водой… совсем близко… значит, я долго катился по склону горы вниз. И, значит, эта боль, которая сейчас сжигает меня — она от той защиты, что ранит каждого, кто пытается забраться в клана Проклятых по поверхности земли, через горы окружающие его.

Я поднимаю руки и медленно подношу их ближе к глазам… я вообще не вижу кожу на них. Красновато-белые сухожилия, через которые кое-где проглядывают кости. Эта формула сняла всю мою кожу?

Снова откидываюсь на спину, пытаясь привыкнуть к боли… вот только к такой боли нельзя привыкнуть, она словно тысяча игл сверлит мой мозг быстрыми пульсирующими ударами.

Когда глаза словно заливает кровь, раскрашивая весь мир в багровые тона, я понимаю — это перерождение. Новый приступ… и уже понятно, что в этот раз он будет сильнее прежних.

Пробую встать, но ничего не выходит — я словно не чувствую своего тела, оно кажется чужим и непослушным.

Морда хидо появляется прямо над моим лицом, заливая его липкой, вонючей слюной. Чем-то удивлённая тварь обнюхивает меня. Обнюхивает касаясь кожи мокрым носом, вместо того чтобы вцепиться в мою плоть.

Она сыта?

Разве бывают сытые хидо? Кажется, этих тварей мучает вечный голод и это не удивительно — в пустошах слишком мало еды для них. Говорят, когда стая находит слишком мало добычи, она убивает и поедает своих, чтобы как-то дотянуть до следующего восхода солнца.

Она снова тычет мне в лицо носом, а потом лижет, лижет своим длинным раздвоенным языком… отчего боль на моей исчезнувшей коже становится еще ужаснее.

Я пробую поднять руку чтобы отогнать зверя, но ничего не выходит — я не чувствую больше рук, даже не верится в то, что я минуту назад мог сжимать пальцами песок.

Её пасть раскрывается и я вижу ровные ряды острых зубов, красных от свежей крови — хидо только что задрала кого то в пустошах, а потом наткнулась на меня. Беспомощного.

Я снова пробую кричать, в надежде отогнать её от себя криком, но ничего не выходит.

Хватает меня зубами за щёку и рвёт… рвёт не сильно — что-то смущает её…

Или, всё же, она сыта?

Мне совсем не больно — кажется она содрала мне половину лица, но мне не больно, потому что та, другая, боль сжигающая меня, никуда не делась.

Хидо вдруг выпускает меня и словно прислушивается. Что-то испугало её? Прыгун? Да, хидо если она одна всегда уступит дорогу джанку — я видел как один из прыгунов прямо у меня на глазах за несколько минут разделался с тремя очень голодными хидо. Это было быстро… и страшно. А потом он доедал их живыми.

Я бы не хотел, чтобы меня доедал джанку.

Глава 5

Она воет протяжно и долго, глядя мне в глаза и словно видит что-то там. А потом начинает отступать. Она пятится, не глядя по сторонам, так словно я несу опасность, словно я тот единственный кто сейчас опасен для неё.

Она боится меня — я вижу страх в её глазах. Вой её срывается на рычание, нервное, лающее. А потом она бежит, она надеется убежать, но ничего не выходит — я догоняю её. Догоняю, набрасываюсь и рву. Я вижу свои пальцы пробивающие её кожу, отрывающие её лоскутами и слышу плач смертельно напуганной твари, которую догнала смерть — я её смерть.

Я добиваю её — просто ломаю горло и наваливаюсь всем телом дожидаясь когда агония зверя закончится. Под пальцами чувствую пульсацию крови в её венах и это уменьшает мою боль. Я как будто лечусь сейчас… Лечусь её смертью.

А потом на меня выходит стая хидо. Услышали ли они предсмертный вой или случайно оказались здесь — я не знаю. Они голодны, они видят меня и видят окровавленную тушу подо мной.