Нерождённый #5

— Нет! — она мотает головой. — Я не скажу.

— Говори же!

— Ты будешь смеяться!

— Нет, обещаю!

— Тогда будешь ругать меня! — она хмурится и снова прижимается ко мне, прячась от ветра, который бьёт в распахнутую дверь за моей спиной.

— Да нет же!

— Вестники… я посылала их… к тебе. Один за другим, а потом смотрела куда они летят… и летела вслед.

До меня доходит.

— Вестники с пустыми листками?! Они твои?!

— Да, — она закрывает лицо ладонями. — Прости. Прости, пожалуйста.

Чёрт, как хорошо, а уже стал думать, что эти вестники что-то плохое.

— Но… почему ты просто не спросила где я?

— Ты мог бы не ответить. Или отговорить…

Это да… она права. Я бы уж точно не назвал ей своё новое убежище. Теперь я буду знать, что человека можно найти вот так — посылая вестников… нужно быть осторожным.

Мягко высвобождаюсь из объятий Аой, запираю дверь на широкий засов… и внутри сразу становится тихо. Ветер, оставшись снаружи, словно сдаётся, затихает.

Вспоминаю формулу факела, рисую её внутри себя и тут же в руке появляется дрожащий сгусток пламени. Вешаю его в воздухе так, что бы не задеть и не обжечься, и оглядываюсь — самое время изучить новое жилище.

Вдое обследуем внутренние комнаты этажа… тут неплохо, и всё на редкость хорошо сохранилось. Может быть, дело в большой высоте а может в том, что сюда ни одна живая тварь — кроме того старика — за все эти долгие годы после смерти города Древних, не забиралась.

— Здесь можно спать, — Аой хватает меня за руку и показывает на широкое ложе на полу. Оно кажется мягким и даже чистым, всё застеленное тонкими шкурками взрослых прыгунов — именно у взрослых тварей кожа покрывается тонким, красивым серебристым мехом. И очень прочным.

— Одна постель на двоих? — смотрю на неё вопросительно.

— Разве у Юто мы не спали так же? — он выпускает мою руку из своей, делает шаг вперёд и, раскинув руки. падает на шкуры, потом переворачивается на них спиной… у неё так блестят глаза сейчас…

Или это отсвет светлячка который летает за нами?

— Как там Юто? — спрашиваю я, не в силах отвести взгляда от искр в глазах Аой.

Пацан должен быть зол на меня.

— Нир…, — Аой хмурится что-то вспоминая. — Кажется, он сердится на тебя. И теперь он старший, там — в клане. Они избрали его старшим. Ну, а Юто… тебе сказать про Юто или сам догадаешься?

— Он всё понял? Он понял что я Керо?

— Да. Прилетели вести от том, что Керо убил Горо вместе с огромным исчадием. Исчадие Наито знали слишком многие… легко догадаться.

— Он хочет убить меня?

— Ничего нового… он же и раньше хотел убить тебя.

— Тогда всё в порядке. Но ты… ты же хотела остаться там надолго…

— Как думаешь, во что превратилась бы моя жизнь там, после того, как в клане все узнали, кто привёл проклятого демона Керо?

— Ты бежала?! — понимаю всё я.

— Да, да, — смеётся она и протягивает свои руки мне. — И теперь ты должен искупить вину.

* * *

Светлячок стыдливо летает над нами прислушиваясь к поцелуям…

— Нет, — Айо вдруг выскальзывает из под меня.

— Да-да, самое важное — вовремя остановиться, — грустно улыбаюсь я, пытаясь погасить желание в себе. У меня там уже всё давно напряжено — слишком вкусные губы Айо, слишком сладкое её тело, которое я впервые не во сне, а наяву, уже успел всё обтрогать и обыскать. Успел забраться в самый потаенные уголки, и даже в трусиках побывал… в очень мокрых трусиках Айо.

— Нет-нет, — отвечает она мне в тон. — Никто не собирается останавливаться.

Она завязывает платье, пряча свою грудь… ну зачем она это делает — невозможно оторвать взгляда от её упругих возбуждённых сосков!

— Тогда — куда ты убегаешь? — я на всякий случай снова засовываю ей руку в трусики… вдруг это всё же снова сон. Как раз во сне такое и бывает — всё заканчивается на сам интересном месте

Она наклоняется надо мной, не убирая моей руки ласкающей у неё между ножек и горячо шепчет мне на ухо, прижимаясь к нему губами. — Я хочу исполнить свою мечту, Керо. Большую, большую мечту. Ты же поможешь мне?

— Конечно помогу, — я засовываю свои пальцы в горячее влажное лоно Аой и та тут же, словно забыв о том, куда собиралась, прижимается к моему уху сильнее, начиная стонать. — Давай все мечты, и даже самые большие, оставим до утра. Вот утром, взойдёт солнце, мы выберемся на террасу из этой чудной постели из шкур джанку… и разглядывая мир будет рассказывать друг другу о своих мечтах. Разве не отличная идея?

— Моя идея лучше, — Айо насаживается еще раз на мои пальцы, насаживается глубоко, а потом, вздохнув, соскальзывает с них и встаёт. Хватает мою руку и тащит меня куда-то, из комнаты.

— Мы вряд ли найдём здесь постель лучше, — сопротивляюсь я, тяну вторую руку вперёд и в сумраке натыкаюсь на попу Аой… нет, я не хочу никуда идти. Это точно. Я хочу Аой — и это тоже точно. Я устал целовать её только во снах.

— Идём же, — она милостиво замедляется, разрешая мне обтрогать свою мягкую попу всю, в поисках секретиков… но вырывается из рук, как только я наичнаю снимать с неё трусики.

— Сначала — мечта! — она натягивает свои трусики снова… трусики, которые я уже успел спустить почти до колен.

— Я теперь понял, что ненавижу мечты, — вздыхаю я.