Нерождённый #5

— Более двухсот лет Пауки не выбирались из своего гнезда. То, что заставило их сделать это сейчас — серьёзно. Они увидели опасность, новую большую опасность для себя. И готовы устранить её… любым способом. Они пойдут на всё, чтобы остаться в этом мире.

Опасность? Кого испугались Первородные? Семью Ода? Кхарон? Или, может быть — Варго? Уж точно не меня, одиночку без трона. Сотни лет они сидели в своём Оплоте, занимаясь своими тайными делами, которые известны только им и встречаясь, может быть, только с Императором или его посланниками… и вот они выбрались наружу.

И-себа прав — только очень серьёзная причина заставила их это сделать, прямая угроза их существованию. Плохо, очень плохо. Кажется, мой контракт на Первородных становится нереальным.

— И что теперь будет дальше? — я ослабляю хватку разрешая, наконец, виверне взлететь…

— Кристальный Ковчег огромен и движется очень медленно, — голос И-себа пробивается сквозь ветер. — Ему потребуется несколько дней на то, чтобы добраться до Прохода Червя… потом мы всё увидим.

* * *

Я уже вижу первые лучи солнца на горизонте, я вижу в них башню Седьмого Неба и стоящую на самом краю Аой — она ждёт меня?

Я даже успеваю улыбнуться, радуясь скорой встрече, а потом мир начинает гаснуть и последнее, что делаю прежде, чем он выключается совсем — пробую удержать в слабеющих пальцах ремни виверны

А еще вижу, как не справившись, отпустив шингу на волю, падаю в руины мёртвого города.

* * *

Прихожу в себя лишь на мгновение — от удара о землю, и через вспышку в глазах вижу огромную песчаную земляную ворону с дырой в центре, воронку по конусу которой я безнадёжно сползаю вниз, к чёрному провалу.

Совсем недолго борюсь с песком ускользающим из под пальцев, пробую взлететь… но ничего не выходит, и тогда я падаю в этот чёрный круг в центре воронки.

Падаю долго и за это время, кажется, тысячи лап успевают располосовать мою кожу, моё лицо, они пытаются остановить меня, поймать, удержать, ломая свои когти о защиту на моём теле. Десятки подземных этажей-нор мелькают мимо стремительным вихрем, пока я снова не бьюсь о землю и теперь, кажется, умираю, уже по-настоящему.

* * *

— Я не знаю, как он выжил — лететь с такой высоты, — рядом незнакомый голос мужчины.

— Да, выжил и выжил, — откликается кто-то. — И ему хорошо и нам свежая еда.

Открываю глаза я вижу светлую от многих факелов просторную пещеру и людей… много людей вокруг. И себя прибитого к стене я тоже вижу.

— Он сейчас придёт в себя и будет выть от боли, — говорит кто-то из этих людей и я понимаю, что говорит он обо мне. — Дай ему талисман бесчувствия — мне не нужен его плач.

Ко мне подходят, вешают лоскут талисмана и боль, терзающая моё тело, сразу стихает.

— Он смотрит, — говорит еще кто-то.

Не знаю что это за место, в которое я падал так долго, но сейчас мне нужно просто убить всех этих людей и выбраться наружу, на поверхность. Где-то совсем близко Аой которая ждёт меня. Она видела меня — я был совсем близко… я чуть-чуть не долетел.

— Не режьте его, — снова говорит кто-то. — Сначала доедим то, что есть.

Я тесно связан и прибит к стене, и шигиру тоже нет со мной, как ножа и лука, но это ничего значит — я знаю хорошие формулы, который придутся кстати сейчас. Например, «мёртвый ветер». Он снимет кожу с тел и лиц всех этих людей вокруг, он убьёт их, а потом я уже придумаю как мне освободиться от стальных штырей, которыми прибит к стене.

Потом.

Рисую формулу… но ничего не происходит! Что за ад — я не могу нарисовать формулу внутри себя. Я помню «мёртвый ветер» наизусть, но потоки внутри меня не откликаются, они словно не слышат моего зова, перестав подчиняться.

А еще я вижу свою кровь в венах.

Другую кровь — она светится бледным зеленоватым светом. Я смотрю на неё, смотрю на эти реки тусклого неона и они под моим взглядом становятся ярче… вряд ли их сейчас видит кто-то, кроме меня — это как потоки силы, которые видны только мне… и жжение в венах — я чувствую его сейчас.

И-себа однажды сказал — зеленая кровь покажет, когда закончится перерождение в первую форму Пауков.

Всё? Я стал одним из них? Что там даёт первая форма?

Ловкость?

Сила?

Вряд ли это что-то серьёзное. Я и без того ловок, а ударом кулака могу пробить любую грудь… если она будет без защиты или доспехов.

Вот вторая форма — призрачное оружие — то, что интересует меня гораздо больше. Что если призрачное оружие Первородных пробивает защиту Хранителей так же, как её пробивают удары исчадий Тьмы? Вот это стало бы настоящим подарком.

— Ты видел какой у него дорогой меч, — человек который сказал это, присаживается и поднимает с земли подо мной шигиру. Мой шигиру… я уже заскучал без него.

— Это Хранитель и лучше прикончить его сразу, — говорит кто-то из людей вокруг. — У нас хватает еды, чтобы рисковать, оставляя Хранителя живым.

Еда?! О какой еде говорят они? Кто вообще эти люди живущие где-то глубоко под руинами Мо, и что за твари рвали моё тело пока я подал сюда?

— Освободите меня и я награжу вас. Всех вас, — говорю я.